Дэвид Балдаччи - Игра по расписанию

— Если вспомните, не сочтите за труд позвонить мне. Пожалуйста…

— Конечно, позвоню, если это важно.

— Это очень важно.

Мишель положила трубку и уселась за свой рабочий стол. Итак, это произошло три года назад, осенью. Если разобраться, с тех пор прошло целых три с половиной года, поскольку сейчас весна. «Минуточку, — напомнила она себе, усаживаясь на стуле прямо, — возможно, Салли Вэйнрайт помнит точную дату». Максвелл посмотрела на часы, но поняла, что звонить девушке-груму поздно. Что ж, позвонят с Кингом ей завтра утром. Ну а сейчас ей необходимо связаться с партнером и рассказать ему все, что удалось разузнать.

Она позвонила ему на мобильный, ответа не получила и оставила сообщение. Стационарного же телефона в плавучем доме Кинга не имелось. Возможно, напарник давно уже спит. Мишель некоторое время крутила в пальцах свой сотовый, не зная, как поступить. Часть сознания предлагала ей считать рабочий день законченным, возвращаться домой и ложиться спать, но другая часть противилась этому, заставляя то и дело поглядывать на зажатый в руке мобильник. Неожиданно ею овладело странное тревожное чувство. Она знала, что сон у Кинга легкий. Но коли так, почему он не берет трубку? Компаньон никогда не игнорировал ее звонков, а о том, что звонит она, ему должен сообщить номер, высветившийся на дисплее телефона. Но быть может, все дело в том, что Шон просто не в состоянии ответить на звонок?! Мишель схватила ключи и помчалась к своему пикапу, дожидавшемуся ее на парковке перед офисом.

Шон беспокойно заворочался во сне, но не проснулся. В мозгу его словно что-то лопнуло и полыхнуло, а из уст вырвался протяжный стон, но это не имело никакого отношения ни к сновидениям, ни даже к ночным кошмарам. Лодку качнуло на волнах озера, но это уже не могло его разбудить. Тело детектива лишилось способности абсорбировать кислород, и он медленно и тихо умирал.

Свет фар прорезал тьму, когда Максвелл подкатила на своем «Белом ките» к плавучему дому Кинга. Выбравшись из кабины, прошла по сходням на борт и спустилась по трапу к двери кубрика.

— Шон! — крикнула она, ударив кулаком в дверную створку. — Ты дома? — Оглядевшись, она заметила стоявшую на парковке машину Кинга и вновь воззвала: — Шон!

Потом подергала за ручку двери, но дверь оказалась запертой изнутри. Выйдя на палубу, Мишель обошла вокруг плавучего дома и заглянула в иллюминатор, который, она знала, являлся окном спальни напарника. Ничего не увидев, постучала костяшками пальцев в стекло.

— Шон! — крикнула Максвелл снова, так как ей показалось, что из спальни донесся какой-то звук. Она прислушалась. Звук повторился и напомнил Мишель болезненный стон.

Вернулась бегом к двери кубрика и толкнула ее плечом. Дверь не поддалась. Тогда детектив отошла на несколько шагов и, выставив плечо вперед, с разбегу протаранила дверь, вложив в удар всю силу тренированного тела. Не слишком прочный замок сломался, и дверь распахнулась. Выхватив из кобуры пистолет, Мишель ворвалась в помещение и сразу же ощутила свинцовую тяжесть атмосферы в комнате, что только увеличило владевшее ею паническое чувство. Откуда-то снизу доносился тихий вибрирующий звук, напоминавший гудение, источника которого она не понимала. Задыхаясь, влетела в спальню Кинга, задевая попутно в темноте какие-то предметы, и поднесла руку к выключателю. В следующее мгновение комната осветилась.

— Шон! Шон?!

Попыталась растолкать его, но у нее ничего не получилось. Тогда Максвелл стащила напарника с постели и, протащив по каюте, коридору и трапу, выволокла из кубрика на палубу. Это усилие из-за недостатка кислорода в воздухе каюты стоило ей большого труда, и она, оказавшись на улице, некоторое время хватала ртом воздух, пытаясь отдышаться. Потом посмотрела на напарника. Он лежал на палубе без движения, а его лицо в свете фар казалось багровым. Отравление угарным газом, подумала Мишель и, склонившись над Кингом, начала делать ему искусственное дыхание «рот в рот». При этом, переводя дух, выкрикивала:

— Дыши, Шон! Дыши, чтоб тебя черти взяли!

Максвелл не жалела усилий. От частых глубоких вдохов у нее начался озноб и закружилась голова, но она, не обращая внимания на мелкие неудобства, продолжала работу.

— Вздохни, Шон, ну пожалуйста! Хотя бы разок. Сделай это для меня, малыш, умоляю… И не вздумай умирать, сукин сын! Я тебе этого не прощу.

Прервав на секунду манипуляции, Мишель пощупала пульс Кинга, а затем, расстегнув рубашку, приникла ухом к его груди. Биение сердца едва прослушивалось, и она, вогнав в партнера очередную порцию воздуха, выхватила из кармана мобильный телефон, набрала номер 911 и вызвала «скорую». Потом продолжила делать искусственное дыхание, готовясь в случае необходимости приступить к массажу сердца. По счастью, сердце Кинга, хотя и тихо, продолжало биться. Если бы его легкие вышли из пассивного состояния и хотя бы раз самостоятельно расширились, набирая воздух, он был бы спасен. Но несмотря на все усилия Мишель, которой начало уже казаться, что она сама вот-вот упадет в обморок, напарник оставался совершенно неподвижным.