Линкольн Чайлд - Лед-15

Найти эти комнаты оказалось не так-то просто — на заваленном всяческим хламом уровне «С» койки были напиханы всюду, делая вспомогательные отсеки практически неотличимыми от жилых, однако в обнаруженных профессором (весьма, кстати, отдаленных от прочих) покоях насчитывалось ровно восемь кроватей, чье расположение непреложно свидетельствовало, что там действительно жили люди. О том явственно говорили и два двухъярусных спальных каркаса центрального помещения, где могли отдыхать, не мешая друг другу, сразу четверо человек, и единственное пружинное ложе в комнате рядом, которую, скорее всего, занимал руководитель ведшихся на базе «Фир» исследовательских работ. В спальне напротив стояли еще две кровати, а последняя была просто втиснута в соседствующий с туалетом чулан.

Включив все исправное освещение и заложив руки за спину, Логан медленно двинулся обходить комнаты, заглядывая в пустые шкафы и мысленно уговаривая витавших здесь призраков открыть ему свои тайны. Он надеялся хоть что-то найти — какие-то инструменты, оборудование, графики, фотографии. Но постепенно в нем возникла уверенность, что эти спальни давным-давно обыскали, забрав все, представлявшее интерес, и, видимо, тут же уничтожив материалы в соответствии с установленной процедурой. В одном из шкафов сиротливо висели две вешалки, на полу валялась пуговица, за которой тянулась нитка. На металлической полке над раковиной лежал высохший тюбик из-под зубной пасты. Больше о человеческом присутствии не напоминало ничто.

Логан вернулся в центральную комнату. Когда-то ему самому привелось жить вот так. В сходных условиях. Много лет назад, во время археологических раскопок невдалеке от Масады израильская армия разрешила исследователям поселиться в оставленных ею казармах. Логан покачал головой, вспомнив свои тогдашние ощущения, в которых главенствовала тоскливая отъединенность от мира. Ему казалось в ту пору, будто на миллион миль вокруг больше нет ни души. Совсем как здесь.

Он медленно опустился на проволочную сетку ближайшей койки. Пусть в спальнях на первый взгляд пусто, ученым свойственно оставлять следы всюду. Их головы постоянно в работе. Они в экспедиционных условиях, а уж тем более вдали от цивилизации, телефонов и ассистентов обычно ведут дневники, записывая свои мысли и наблюдения, чтобы позже, в уюте и спокойствии собственных лабораторий вновь вернуться к возникшим у них гипотезам для созидания научных трактатов. Жена часто подшучивала над ним, называя его хомяком-интеллектуалом. «Другие хомяки хранят в своих норах запасы кухонных полотенец, поздравительных открыток, испорченных тостеров, — говорила она. — А ты копишь идеи». Вряд ли ученые, жившие здесь, в этом смысле от него отличались.

За исключением одной вещи. Они — с их идеями — так и не покинули пределов базы.

Поднявшись, он снова окинул взглядом четыре койки. Здесь наверняка спали самые общительные из команды, которые были не прочь сыграть в покер, в бридж. Он вновь прошелся по остальным помещениям, остановившись наконец в тесной клетушке. Темная и похожая на пещеру, она вряд ли являлась удобной для проживания. Однако сам Логан поселился бы именно в ней, поскольку тут в одиночестве и тишине можно было сосредоточиться на своих мыслях.

И без помех вести тайные записи.

Стоя посреди пронзительной, настороженной тишины, он вдруг ощутил неожиданный прилив азарта. Даже если ничего не получится, даже если вся его затея обречена на провал, именно здесь и сейчас, глубоко подо льдом, стоит постараться понять, что же произошло с этими людьми пятьдесят лет назад, поставить себя на их место и, возможно, поскольку шанс все-таки есть, отыскать свой золотой самородок.

Комната была пуста, если не считать голого остова койки. Быстро присев, он заглянул под нее. Ничего. Отодвинув от стены одиноко стоявший пустой шкаф, Логан глянул и за него, после чего вернул шкаф на место. В задней части клетушки виднелась ниша высотой в человеческий рост. Подняв лежавший там обрезок трубы, он посмотрел в полое металлическое нутро и положил его опять на пол. Под самым потолком ниши шло что-то вроде узенькой полки; он провел по ней пальцем, но не обнаружил ничего, кроме пыли. Шагнув назад в комнату, Логан снова окинул взглядом голые стены, потолок и одинокую лампочку.

«Если бы я жил здесь, — подумал он, — если бы я вел личные записи — а я бы обязательно вел их, — то где бы я мог их прятать?»

Он отодвинул от стены остов койки. За ней оказалась такая же, как и везде, голая металлическая поверхность, не считая электрической розетки возле самого пола. Тихо вздохнув, он поставил койку на место.