Алекс Баркли - Темный дом

— Вот вам, сволочи! Гады! Получайте… — Она принялась тыкать шваброй в невидимого опостылевшего врага. Внезапно кто-то схватил швабру, дернул вперед, потом назад. Синтия выпустила ее из рук, пошатнулась, упала на спину, от неожиданности вскрикнула. В ту же секунду Донни навалился на нее. Синтия нащупала руками швабру, схватила ее, ударила его по голове, но тот только крепче обхватил ее, поднялся, крепко прижимая к себе, и потащил к дороге, где в тени деревьев стоял пикап, в кабине которого его поджидал Дюк.

Джо обошел весь дом, Анны нигде не было. Оставался только его рабочий кабинет. Первое, что он там увидел, было его письмо в управление полиции с просьбой восстановить его в должности, — оно валялось на полу возле стола.

— Вот черт, — прошептал он. — Проклятие. — Джо поднял его, внезапно почувствовав острый приступ вины. Он решил солгать Анне, сказать, что это письмо — часть его нового плана, но сразу же понял, что попытка снова обмануть ее будет выглядеть неуклюже. Конечно, он мог бы попытаться убедить ее, что написал прошение сгоряча, несколько недель назад, сразу после ее признания. И эту мысль пришлось оставить, поскольку понятно, что его Анна не настолько глупа, чтобы в такое поверить. Раз он прятал от нее письмо — значит, свой шаг тщательно продумал заранее.

Джо охватила злость. Он ясно представил свой разговор с Анной, как он кричит ей: «Анна, я полицейский, и в этом смысл моей жизни. Почему я должен сидеть здесь с тобой и смотреть на твой чертов маяк?» Нет, и это не годится. Фальшиво и потому неубедительно. Этот аргумент нужно было выкладывать сразу по приезде в Ирландию. И кроме того, Джо знал, что для Анны любой аргумент будет неубедительным. В некоторые моменты спорить с ней было бесполезно. Предлог нужно придумать такой, чтобы Анна не смогла, с одной стороны, упрекнуть его во лжи, а с другой — поняла бы и простила.

Джо направился в спальню, открыл шкаф, увидел, что чемоданы стоят на месте. Он посмотрел на верхнюю полку, и у него едва не перехватило дух. Она была набита сумками. Он даже не предполагал, что у Анны их столько. Она могла взять из них две-три, и он бы ничего не заметил. То же относилось и к количеству белья, одежды и обуви. «Ничего себе», — прошептал он и сел на кровать, откинулся назад, прислонившись к стене. Он почувствовал запах ее духов, тонкий аромат лимона и цветов. Ей не нравились сильные запахи, она предпочитала нежные, едва заметные. Да, нежность — именно так можно было охарактеризовать все, что относилось к Анне. Джо нахмурился. Вот уж чего-чего, а нежности ему не хватало никогда. Он вскочил с кровати, заторопился вниз, к телефону, набрал номер ее сотового, услышал бодрый голос: «Абонент недоступен, попробуйте перезвонить позже». «Пошли вы в задницу», — подумал Джо и положил трубку. Неужели она так обозлилась на него, что даже не оставила записки? Он посмотрел на часы, они показывали час ночи. Прижав руку к груди, он попытался унять пронизывающую ее острую боль. Откинув висевшую перед входной дверью занавеску, он выглянул на улицу — там никого не было. Все это начинало походить на поиски ключей на пустом столе.

Он вернулся в гостиную, взял со стола радиотелефон, сел на диван, положил трубку рядом. Взял пульт, начал переключать программы. Он просмотрел новости. Всякий раз, когда ему начинало казаться, что он слышал голос Анны, он приглушал звук. В конце концов ему надоело это занятие, он выключил телевизор и долго сидел в тишине.

Он снова набрал номер ее сотового и опять услышал тот же задорный голос. Джо не на шутку разозлился. Как бы скверно, по мнению Анны, он себя в последнее время ни вел, подобного отношения к себе он не заслуживал. Он любил Анну, и она это знала. Мужем он был неплохим, уважал и ценил жену. Уж не сравнить с другими, раздолбаями и пьянчугами. И тем не менее она ему изменила, а вот теперь и совсем ушла. Значит, что-то, сам того не замечая, он делал не так. Он снова набрал ее номер, шепча: «Ответь мне, Анна, ответь».

Джо схватил с полки над журнальным столиком первую попавшуюся книгу, принялся листать ее. Фотографии шикарных гостиниц заставили его снова вспомнить об Анне. Ему хотелось только одного — чтобы она вернулась домой. Мысль о том, что она бросила его, казалась ему невыносимой. Ведь их брак можно было назвать только превосходным. Всякий раз, когда Анна уходила в гости или уезжала к родителям, он чувствовал себя не просто одиноким, а покинутым. Хотя, конечно, Анна далеко не подарок, она достаточно своевольна и не полезет в карман за словом во время семейных сцен, однако даже если она вдруг хлопала дверью, ужин ему она приготовить успевала, и он спокойно ел его у телевизора, дожидаясь, когда она успокоится и вернется. Джо снова подумал, что теперь она ушла по-настоящему, и сердце его обдало холодом. Это все из-за его чертовой работы, которую Анна в душе ненавидела. Он застонал, заложил руки за голову, откинулся на холодную стену, закрыл глаза. Незаметно для себя Джо погрузился в полудрему. Прошло минут двадцать, он вздрогнул и проснулся, открыл глаза, начал удивленно осматривать комнату, не понимая, как он здесь оказался. Вдруг вспомнил, и сердце его снова тревожно застучало.