Люк Босси - Манхэттен по Фрейду

Грейс посмотрела на ряды пустых кресел и прочла несколько строчек из стихотворения Уильяма Блейка; она начала шепотом, а закончила в полный голос. И поняла, что уже может предстать перед публикой.

Юдифь не покинула ее.

Она передала ей своей талант.

Фантастические истории закончились.

Начиналась реальная жизнь.

Здесь, на сцене.

Возвращение в Старый Свет оказалось более беспокойным, чем путешествие в Новый. Стихия, видимо, решила во что бы то ни стало погубить лайнер «Кайзер Вильгельм Великий», который раскачивался на волнах самым угрожающим образом. Ветер, дождь и водная пыль «захватили» палубы, вдоль которых натянули канаты, чтобы самые отчаянные путешественники могли сделать хотя бы несколько шагов на воздухе, но большинство пассажиров оставались в салонах, где можно было без риска для жизни слушать завывание бури.

После того как посреди обеда тарелка Юнга соскользнула со стола, а несколько секунд спустя его стошнило в эту же тарелку, когда он нагнулся, чтобы ее поднять, трое психоаналитиков решили посещать столовую как можно реже.

Суровый, задумчивый Фрейд не принимал и приглашений Юнга и Ференци, коротавших время за шахматной доской. Игра с ее бесконечными нападениями и защитами мучительно напоминала Фрейду сеанс психоанализа. К тому же зрелище того, как Ференци бросает своего короля, когда Юнг выигрывает, вызывало у Фрейда целый рой черных мыслей.

Он чувствовал себя опустошенным, потухшим, бесстрастным.

Когда ветер немного стих, он поднялся на верхнюю палубу, чтобы побороть свое смятение в одиночестве, неподвижно глядя на море и раскачиваясь вместе с судном, как фигура на носу корабля.

На пятый день небо прояснилось, и солнце нагрело палубу для пассажиров первого класса. Фрейд и Юнг воспользовались этим, чтобы занять два шезлонга и усесться лицом к морю. Из салона доносились рулады итальянского тенора, исполнявшего арии Верди; время от времени раздавались жидкие аплодисменты.

Юнг начал письмо жене. Казалось, он забыл и об Анне Лендис, и о Сабине Шпильрейн. С Фрейдом он тоже почти не разговаривал.

Создавалось впечатление, что все романы, в которые он бросался, пылая страстью, заканчивались полным охлаждением с его стороны. Через час он заснул над своим письмом.

А Фрейд смотрел на горизонт. Кроваво-красные волны лизали наполовину погруженное в море красное солнце. На него вдруг нахлынули воспоминания обо всем том насилии, с которым ему пришлось столкнуться в Америке.

Один за другим перед его внутренним взором вставали убитые. Те, которых он видел, те, которых он себе представлял. Он вспомнил зачарованный взгляд Грейс в тот момент, когда она пыталась прыгнуть в пустоту с колеса обозрения в «Дримленде».

Фрейд отгонял видения, но они возвращались, бросая вызов его разуму. Он беспомощно сложил оружие, и в голову ему пришла мысль, еще более страшная, чем видения.

Он был инструментом насилия. Герман Корда использовал результаты его психоанализа. А если другие последуют его примеру? Психоанализ — это ящик Пандоры, и открывать его первым — значит брать на себя ответственность. Стоит ли продолжать? Разве уверенность в том, что он обогащает человечество новыми знаниями, может оправдать пожирателя душ?

Небо приобрело пурпурный и фиолетовый оттенок. Порыв ветра пронесся по палубе, и Фрейд увидел, что из руки спящего Юнга выпал листок. Следующий порыв ветра мог унести его за борт, и Фрейд вскочил, чтобы поймать письмо. Он сделал это без труда и остался доволен тем, что его тело, несмотря на все испытания, сохранило подвижность. Он взглянул на письмо Юнга и, нисколько не смущаясь, пробежал глазами несколько строчек.

Как всегда, величие и простота моря требуют молчания. Ибо что может сказать человек, когда океан остается наедине со звездным небом? Каждый безмолвно смотрит вдаль, признавая свое бессилие, и прежние слова, прежние образы возникают в памяти. Море подобно музыке, оно несет в себе все грезы души.

В отличие от Юнга, Фрейд не собирался «признавать свое бессилие», но прочитанное нашло отклик в его душе. Море несет в себе все грезы души. Значит, психоанализ, бессознательное, объяснение смысла снов — всего лишь клочья пены в океане непостижимой Вселенной? Фрейд бросил последний взгляд на письмо.

Красота моря в том, что оно принуждает нас спускаться в глубины своей души, где мы встречаемся с самими собой. Мы еще обессилены испытаниями последних дней. Наше бессознательное работает, перебирая и приводя в порядок все, что всколыхнула в нас Америка.