Сергей Кулаков - Не смотри в глаза пророку

– Ты не голоден? – спросила девушка.

– Есть немного, – отозвался Егор.

Он обрадовался, думая, что автопробегу пришел конец и они усядутся где-нибудь в кафе, где Жанна даст ответы на все его вопросы. Но Жанна, не покидая машины, купила гамбургеров и колы в «Макдоналдсе», и они покатили дальше.

– Слушай, – не выдержал Егор, – скажи хоть, куда мы едем?

– За город, – ответила Жанна, с аппетитом жуя один из шедевров фастфуда.

Но Егор подобным ответом не удовлетворился. Нервы его были напряжены, к тому же его раздражал запах гамбургеров, которые он терпеть не мог, и очень скоро Горин почувствовал острую враждебность к этой невозмутимой красотке, везшей его неизвестно куда и при этом не снисходившей до того, чтобы назвать конечную точку маршрута. В конце концов она заинтересована в нем не меньше, чем он в ней! Иначе черта с два она бы позвонила.

Тут Егор удивился. Странно, что эта мысль не пришла ему в голову сразу. Это же так очевидно.

Он попытался размышлять спокойнее, призвав на помощь свою логику, по слухам, безукоризненную, и остатки здравого смысла.

Итак, если он ей нужен, а это, скорее всего, так и есть, она рано или поздно выложит все, что ей известно. Более того, он может в некотором смысле диктовать условия. Стоило лишь немного подумать, чтобы сделать подобный вывод. И несомненно, он дошел бы до этой мысли раньше, если бы не был взвинчен теми непонятными явлениями, что с ним происходили, сумасшедшей ночью и своей влюбленностью, сделавшей его одержимым и слабоумным.

Егор внимательнее взглянул на Жанну, пытаясь, как он это иногда делал, одновременно увидеть и себя со стороны. Да, красива, умна, уверенна. От такой кто хочешь потеряет голову. Молчалива – это особенное качество, ибо молчание выдает глубину помыслов, а кому из мужчин не хочется в эти помыслы проникнуть? Одета всегда подчеркнуто просто, но эта простота точно рассчитана и хорошо оплачена: цену ее жакету из кожзаменителя, джинсам и высоким шевровым ботинкам Егор знал хорошо. И все это еще больше выигрывало от идеального сочетания с его собственным стилем. Она что на вернисаже, что здесь будто нарочно была одета «под него». Иными словами, она очень хорошо подготовилась. Или… ее подготовили?

Жанна почувствовала на себе взгляд Егора и повернула к нему безмятежное лицо.

– Что?

Егор с удвоенным интересом посмотрел в ее огромные прозрачные глаза. Что таят они в глубине? Какие мысли или, вернее, какие козни? Друг она ему или недруг?

Внезапно ему страстно захотелось увидеть свое будущее.

– Скоро? – спросил он хриплым голосом.

– Скоро, – кивнула Жанна.

Она не заметила двусмысленности вопроса, а может, сделала вид, что не заметила. Егор знал, что все равно она не станет отвечать, если он спросит, и молча смирился со своей участью слепца, ведомого поводырем. Пока у него нет выбора, он должен запастись терпением. Но, как только он получит ответы, он сумеет повернуть дело так, что его дальнейший ход будет зависеть только от него.

Они мчались по Дмитровскому шоссе, оставляя позади себя поселки, придорожные гостиницы и заправочные станции. Было совсем темно, и после освещенных участков лес за окном смыкался особенно черно и глухо. Только сейчас Егор обратил внимание на то, что в салоне не работает радио. Тишина начинала его угнетать, но включать радио он постеснялся, подумав, что Жанна может счесть это проявлением малодушия с его стороны. И хотя он был чужд провинциальных предрассудков, давать ей повод для сомнения в своей мужественности он не захотел. Как знать, возможно, им суждено пойти дальше рука об руку, и она должна быть уверена, что его рука не окажется слабой в ответственную минуту.

Жанна свернула с шоссе на узкий проселок.

– Приехали? – спросил Егор.

– Почти, – отозвалась девушка.

Их с гудением обогнал приземистый «Порше». Через полминуты еще две машины с хищными линиями дизайна кузова обошли их на бешеной скорости, хотя здесь, кроме тракторов, ничего не должно было ездить.

«Кажется, я знаю, куда мы приехали», – подумал не без удивления Егор.

Вскоре показалось скопление машин по обеим сторонам дороги, освещенное светом фар.

– Не знал, что ты гонщица, – сказал он.

– Я не гонщица, – улыбаясь, возразила Жанна. – Я болельщица.

– Вот как? За кого же ты болеешь?

– За себя, – засмеялась она.

– То есть?

Жанна засмеялась громче, что не помешало ей с осторожностью провести машину среди рычащих, размалеванных, увешанных всевозможной гоночной атрибутикой «рыцарей» дорог.