Питер Альбано - Возвращение седьмого авианосца

— Курс три-пять-ноль, адмирал.

— Огонь!

Ацуми с БИП подал электросигнал, и все девятнадцать пятидюймовых орудий правого борта одновременно открыли огонь. Это походило на удар грома. Постанывая, Брент потер ушил. Запах пороха заполнил его легкие, отчего учащенно забилось сердце. Звяканье латунных стреляных гильз о палубу и возбужденные крики наводчиков у орудий ударили по его чувствам, как двойная порция «Чивас Регал». Делая более двадцати выстрелов в минуту из каждого орудия, артиллерия правого борта вела плотный заградительный огонь. Восемь высоких водяных столбов поднялись всего лишь в пятидесяти метрах от правого борта авианосца.

В этот момент второй дивизион, возглавляемый Фортино, одновременно развернулся и выпустил восемнадцать торпед. На него обрушился шквал огня, снаряды попали в передний артиллерийский погреб и разворотили всю носовую часть, осветив ее ослепляющей оранжевой вспышкой диаметром около трехсот метров.

— Черт побери, — пробормотал Фудзита. — «Рубка — рубке»: третьему и четвертому дивизионам начать торпедную атаку.

В то время как Файт поворачивал оставшиеся шесть «Флетчеров» к дыму и пламени на горизонте, Брент увидел, как взорвался «Джиринг». Затем «зашатался» «Дидо», когда две торпеды попали в его среднюю часть и сломали киль. Его начало относить к пылающему на поверхности моря топливу, к горящим и взрывающимся эсминцам. Молодой энсин почувствовал, как напряглось его тело, его поглотило неудержимое желание бежать от этого кошмара, от этого всеразрушающего ада, от этих красных языков пламени и рассыпающихся искр, охвативших весь северный горизонт. Это было чистым безумием, не подвластным никому.

Раздались радостные возгласы, когда корма «Дидо» приподнялась и судно начало погружаться в воду. Крики заглушил рев батарейного залпа шестидюймовых орудий; снаряды прошли прямо над головами. К несчастью, одно из орудий оказалось неисправным — возможно, что-то случилось со стволом — и шестидюймовый снаряд попал в носовой прибор управления артиллерийским огнем, так что он вылетел за борт. Последовала оранжевая вспышка и оглушающий взрыв. Весь фор-марс был снесен, погибли все находившиеся у дальномера и противовоздушных пулеметов. Шрапнель смела 25-миллиметровое орудие перед мостиком, убив и ранив десять человек прислуги. Два матроса были сброшены с фор-марса и пролетели мимо флагманского мостика, крича и разбрызгивая кровь, прежде чем упасть на полетную палубу и остаться неподвижно лежать, распластавшись в неестественных позах.

— О Боже, — пробормотал Аллен.

— Местное наведение! Местное наведение! — прокричал Фудзита.

Побледневший Наоюки передал приказ в артиллерийскую боевую часть и доложил:

— Радиолокаторы и радиоустановки не работают, сэр, — Фудзита кивнул.

Усилием воли подавив дрожь в руках, Брент рассматривал противника в бинокль. Он ясно видел «Фиджи» на расстоянии примерно десять тысяч метров. В средней части корабля бушевал пожар, пятидюймовые снаряды вспенивали воду вокруг. Потом судно произвело еще один залп. Брент знал, что на этот раз промаха не будет.

Прогремели разрывы — девять шестидюймовых снарядов взорвались у правого борта «Йонаги». Четыре снаряда упали вблизи корабля, но пять, видимо, попали в него на уровне ватерлинии. Тонны воды обрушились на палубу, с головы до ног окатив орудийные расчеты. Брызги долетели даже до мостика.

— Вот вам мой трехсотмиллиметровый бронированный пояс! Вам разве что удастся поцарапать его! — ликовал Фудзита, размахивая мокрым кулачком.

Брент увидел, как третий дивизион Файта и четвертый дивизион Филбина исчезают в адском пламени и дыме. Он прошептал слова молитвы.

Снова загрохотало, раздался ужасный треск, и все на мостике попадали, когда могучий «кулак» ударил по галереям правого борта носовой части авианосца, сорвав со своих мест три пятидюймовых и шесть двадцатипятимиллиметровых строенных установок. Сильный удар сотряс весь авианосец до самого киля. Вырванные обломки металлической обшивки закружились в воздухе, как обрывки бумаги, а орудийные стволы отбросило, словно щепки. Людей и их жалкие останки закрутило вместе с обломками, которые дождем посыпались в море и на полетную палубу. В носовой галерее по правому борту стали взрываться подготовленные боеприпасы, от горящего пороха пошли волны удушливого коричневого дыма.

— Затопить первый погреб пятидюймовых снарядов, — приказал Фудзита. — Первой команде живучести — в носовую часть по правому борту. — Матросы тут же потащили брандспойты через полетную палубу к галерее, которая была похожа на горящую ночлежку, заполненную одетыми в зеленое мертвыми и умирающими людьми.