Игорь Никулин: Искатели приключений.

Нажав звонок, Васильев хорошенько встряхнул боевика за загривок и воткнул ему в ребра ствол, предупреждая заранее насчет недоразумений. Но все прошло без сучка и задоринки. Сонный надзиратель, неизвестно чего охраняющий в пустых камерах, зевая вышел на порог и отлетел, схлопотав зуботычину.

Связка ключей, как и прежде, висела на крюке. Отомкнув бронированные двери, Васильев загнал туда обоих латинцев, крикнул студенту:

— Веди остальных!

Всю эту свору поместили в общую камеру, благо там места хватало с избытком, закрыли на задвижку. Сначала внутри стояла тишина, наемники переваривали потрясение, а позже заколотили кулаками по железу.

— Стучите! — ухмыльнулся довольный студент, пожимая ладонь Васильеву. — Оно вам как раз поможет.

Хуже дела обстояли у профессора и Борисова, сугубо мирных людей, вынужденных стечением обстоятельств взяться за оружие. Как и всякому мирному человеку, им предстояло переступить себя, стреляя в другого, пусть никудышного, но все же человека, чего удается не у всех и не сразу.

Зеленый еще боевик, у которого материнское молоко на губах не обсохло, с которым они столкнулись в крыле коридора, не сложил автомат, как ему предложили. Он хлопал глазами, готовый к самому худшему, и откровенно недоумевал, чего тянут эти два немолодых уже человека.

— Положи оружие на пол, — почти уговаривал его Морозов.

Мальчишку в детстве не научили слушаться старших. Сообразив, что его не собираются убивать, он воспрял духом и, глянув на «стариков» с наглецой, выстрелил первым. Не дожидаясь, пока его прошьют ответной очередью, перекатился через голову, ныряя в раскрытую дверь производственного цеха, где в это время трудилась третья смена.

— Ах ты, паршивец! — проворчал Борисов, поднимаясь с пола и стряхивая в себя обсыпавшую крошку. На уровне его головы в стене зияли две отметины.

Он вбежал в помещение, успев отметить, что в нем полно народу, что от стола, заваленного какими-то пакетами, бросились врассыпную люди. В тот же миг на полу перед ним выбились искры, и что-то горячее обожгло его щеку. Борисов шарахнулся за какой-то железный шкаф, по которому жестко забарабанило.

Он провел рукой по щеке, коснувшись липкого, посмотрел на ладонь и увидел кровь. Пуля прошла скользом, поцарапав ему кожу.

Выставив дуло за шкаф, он нажал на спусковой крючок. Автомат задергался, рассылая свинец на удачу. С дальнего конца цеха ответно полыхнула вспышка, и на ученого сверху посыпались осколки вдребезги разбитых пробирок.

Профессор поспешил ему на выручку, вызвав на себя огонь засевшего за столом юнца. Всюду, распластавшись на полу, лежали рабочие, не осмеливаясь пошевелиться.

— Ты ранен? — Морозов, петляя зайцем, преодолел открытое пространство, заскочив к коллеге за шкаф.

— Ерунда. Так, задело…

Снова загремели частые выстрелы. Парнишка, перепуганный ничуть не меньше их, стрелял наугад. Пули прошлись по столу, пронзая пакеты с наркотиками и выбивая из них белую пыль.

— Не вздумай!.. — перехватил автомат Борисова профессор. — Ты что делаешь? Там же люди!

— А нам теперь что, подыхать?!

Наемник поливал и поливал очередями, — откуда только брались патроны? — нимало не заботясь о рабочих, очутившихся между двух огней. Заискрил, пробитый пулей, рубильник, отрубая вентиляцию. Наркотическая пыльца, туманом повисшая в воздухе, мешала что-либо видеть, лезла в носы. Массовый приступ чихания и кашля овладел распластавшимися на полу рабочими. Они задыхались от собственноручно произведенной отравы.

— Надо выбираться отсюда! — шарахнулся в угол, вжав в плечи голову, профессор, после того как перед его лицом пули взлохматили стенку шкафа, изорвав железо.

— А какого же ты сюда совался?! — накричал на него Борисов.

По шкафу вновь застучало, точно бросили горстью камней.

С первой частью своего замысла полковник управился безукоризненно. Он дошел никем не замеченный до узла связи и постучал в него особым тройным стуком. Толстый оператор, ничего не подозревая, сам открыл ему и, опешив от неожиданности, попятился в комнату, не сводя взгляда с грозного зрачка пулемета.

— Не делай резких телодвижений и будешь жить, — предупредил его полковник, закрываясь изнутри на замок.

Толстяк услужливо затряс жирным подбородком, согласный на любые его условия.

— Включи рацию, да побыстрее! — подгонял его Родригес, ни на секунду не доверяя ему.

— Бу… будет сделано…