Скотт Фрост - Дневник Габриеля

Я осмотрела помещение и увидела, что одна из горелок плиты включена, пламя поблескивало в полутьме, ничего не согревая, а шипение газа звучало, как предупреждение змеи, свернувшейся тугим клубком перед атакой.

Я несколько секунд смотрела на пламя, а потом заглянула в гостиную и столовую. Пройдя мимо тела, я подошла к границе кафельного пола. Тусклый свет пробивался через занавески в гостиной. Но вместо утреннего тепла, которое я всегда ощущала в этой комнате, в ней царила совсем другая атмосфера — жестокость превратила ее в сюр. Казалось, тусклый свет задуман для того, чтобы затягивать меня в сети зла, а мебель в комнате — всего лишь бутафория, обнажающая истинную цель дома. Ко мне подошел Гаррисон. Его зрачки расширились от выброса адреналина, а на висках выступили капли пота.

— Мне это не нравится, — сказал он.

Мой взгляд скользнул по стульям с высокой спинкой и цветастому футону в другой конец темного коридора, откуда доносился тихий звук телевизора. Я знала все в этой комнате, но возникло ощущение, что я здесь впервые.

— Тебе кажется, что это ловушка, — прошептала я.

Я уже видела такое в чужих домах, в чужих кухнях и спальнях. В глазах избитых женщин, для которых собственный дом стал кошмаром, откуда приходилось бежать.

— Иди по Колорадо, — велел мне Габриель.

Я посмотрела на Чавеса, сидевшего на корточках рядом с телом Бейкера, он вскинул голову и поднялся. Я кивнула.

— Давайте.

Он отдал распоряжение Джеймс. Я сделала вдох и покрепче сжала пистолет.

— Иду.

Я ступила на ковер в столовой и оглянулась посмотреть на кухню. Чавес не сводил глаз с голубого пламени горелки.

— Я хочу, чтобы ты кое-что услышала, — сказал Габриель.

— Что?

— Как умрет твоя дочь!

— Нет!

— Беги!

Я повернулась к Чавесу, который протянул руку, чтобы выключить горелку.

— Скажите Джеймс, — быстро бросила я.

Чавес выключил плиту, раздался щелчок, и голубое пламя исчезло.

Когда я прошла в столовую, Чавес двинулся за мной, но остановился и посмотрел на плиту, как будто что-то услышал. Гаррисон поднял руку, а потом начал трясти головой. А я услышала крик боли из другого конца коридора.

— Нет, мамочка! — визжала Лэйси.

Гаррисон поспешил обратно к Чавесу, на что-то указывая и качая головой:

— Нет, нет, нет.

— О, господи, — удивленно пробормотал Чавес.

Он повернулся ко мне. А потом кухня исчезла во вспышке, поглотившей Чавеса в ослепительно-белом свете. Гаррисон взлетел на воздух, а потом рухнул на стулья в столовой. Я инстинктивно попыталась увернуться, когда голубые пальцы горящего газа коснулись моего лица, как знойный ветер Санта-Ана, обжигая глаза, как будто я уставилась на солнце без защитных очков. Единственный звук, который я слышала, — это грохот тарелок, падающих из буфета и разбивающихся об пол, они напоминали капли проливного дождя.

Я уронила телефон и прикрыла детектор движений, чтобы защитить его от летящих обломков, но тут все кончилось. Я слышала, как Гаррисон ворочается на полу, пытаясь высвободиться из-под упавших стульев. Он двигался так, словно попал в паутину. Мелкая пыль летела из кухни и укутывала все, словно снег.

Я стояла на коленях, хотя и не помнила падения. Я посмотрела на детектор движений на груди, но видела только размытый диск тусклого света, словно мне набросили на глаза плотную сетку. Деталей я не различала. Не видела детектора движений. Даже свою руку не видела. Периферийным зрением я могла разглядеть какие-то цветные пятна, но прямо перед собой… картинки в центре не существовали, только серая клякса.

Дотронувшись до детектора движения, я нащупала трещину и ждала новую вспышку, после которой все вокруг меня канет в вечность, но ничего не произошло. По моей щеке стекала струйка крови, я провела пальцем и обнаружила, что она бежит из того уха, которым я повернулась к взрыву.

Я посмотрела туда, где только что видела Гаррисона, ворочающегося среди стульев.

— Я ничего не вижу, — пробормотала я, хотя не слышала своего голоса.

Если Гаррисон и ответил, то я не услышала.

Я с трудом поднялась на ноги, потом повернулась и посмотрела в коридор. Он казался пещерой, спуском в шахту. Я видела только темный круг с ореолом тусклого света вокруг него.

Что-то шелохнулось.

— Я буду стрелять, — заорала я, поднимая пистолет.

Было такое ощущение, что темнота пульсирует, но никто не показывался из нее.

Я попыталась вспомнить, как выглядит наш коридор. Так, двенадцать ступенек. Я сделала первый шаг. Ноги начали подгибаться, но я удержалась. Пистолет казался невозможно тяжелым, и рука стала подрагивать, когда я пыталась прицелиться в темноту перед своими глазами.