Сергей Кулаков - Всемогущий

Но жизнь Егора уже превратилась в сплошную муку! Он чувствовал постоянный страх при виде людей. Его до такой степени угнетало, с одной стороны, видение смерти ближнего, а с другой – невозможность ему помочь, что в голову ему снова начали приходить сакраментальные мысли. В самом деле, надо ли ему существовать, раз он обречен на эту бесконечную пытку? Есть ли какой-нибудь смысл в его даре, если он способен делать его носителя лишь несчастным существом, вынужденным молча наблюдать, как одно за другим, как сцены в фильме ужасов, сбываются его самые мрачные предсказания?..

Тут Егор замолчал, понурившись, и отец Кирилл не сразу нарушил его молчание. Они как будто думали каждый о своем, хотя не было сомнений, что старый священник уже начал перерабатывать в своем уме и сердце рассказ Егора.

– И что ты намерен делать? – спросил негромко отец Кирилл.

Егор поднял на него глаза.

– То есть… вы верите мне?

Отец Кирилл пожал плечами:

– А почему я не должен тебе верить?

– И вы не считаете меня сумасшедшим? – недоверчиво спросил Егор.

Отец Кирилл улыбнулся.

– Я видел много сумасшедших, – сказал он. – И знаю, что это такое. И поверь, к тебе это не имеет никакого отношения.

– Спасибо! – с чувством сказал Егор.

– Да вроде бы еще не за что, – ответил отец Кирилл.

Егор порывисто сдвинулся на край кресла.

– Но тогда вы понимаете, что со мной происходит? – спросил он.

– А что с тобой происходит? – спросил отец Кирилл.

– Как! – воскликнул пораженный Егор. – Но я же вам только что…

– Да, я все слышал. И что с того?

– Как что с того? – растерялся Егор.

– Что с того? – спросил отец Кирилл. – Да, ты наделен особым даром. Но ведь много кто наделен особым даром. Пусть не таким, как у тебя, пусть другим. И что дальше?

– Я даже не знаю, что вам сказать, – пробормотал сбитый с толку Егор.

– И прекрасно, – кивнул отец Кирилл. – И не говори. Ты и так много сказал. Ты лучше подумай.

– О чем?

– О своей слабости.

– Слабости?

– Именно. Господь послал тебе испытание, а ты, еще не пройдя его и наполовину, уже готов сломаться и пасть на колени. Разве это не слабость?

– Но ведь я говорил вам, как мне трудно…

– Всем трудно. Бабушке с клюкой трудно, инвалиду-колясочнику трудно, человеку с обостренной совестью трудно; а ведь таких, слава богу, немало. Если я начну перечислять тебе всех, кому трудно, у нас с тобой пальцев на обеих руках не хватит. И что? Все живут, ибо надо жить. И надо терпеть. А как же иначе?

– И все?

– Ну почему – все? Терпи, но дело свое делай. Так я разумею. И раньше именно это тебе и говорил. Ты разве не помнишь? Ведь благодаря этому ты стал тем, кем хотел стать. Разве не так?

Егор почувствовал, что краснеет.

– В общем, да…

– Что же ты сейчас вопиешь о своем якобы несчастье? – строго спросил отец Кирилл. – Ты получил от Господа бесценный дар и полагаешь себя самым несчастным человеком на земле. Не понимаю.

– Но ведь я говорил вам! – воскликнул Егор. – Дар я получил, но что толку? Никто не слышит меня, сколько бы я ни кричал…

– А ты не кричи, – перебил его отец Кирилл. – Кричать – это гордыня непомерная. Не надо пытаться возвыситься над себе подобными.

– Но ведь я… – снова растерялся Егор. – Я только хотел помочь.

– Изменять промысел Божий не значит помогать, – возразил отец Кирилл.

– Промысел Божий?..

– Именно. А ты как думал? Все, чему суждено сбыться, – сбудется. И нечего мучить себя, пытаясь разрешить эту задачу. Не по плечу она тебе, Егор. И никому не по плечу.

– Но если ребенок… – тихо начал Егор.

– Ребенка жалко, не спорю, – кивнул отец Кирилл. – И всякого другого жалко. Но тебя одного на всех не хватит. Вот что ты должен понять. Поэтому и не рвись напрасно, а лучше слушай свое сердце.

– Сердце?

– Да. Оно подскажет. Будет и твой час, не сомневайся. И дар твой поможет там, где должен помочь. Но только так, а не иначе. Поэтому не сетуй на судьбу, а смирись и неси свой крест, как несет его всякий другой.

– Это ваш совет?

– А ты чего ждал? Чтобы я посоветовал тебе сигануть с моста? Нет уж, милый. Люди и не с таким справлялись, поверь мне. Попей-ка лучше еще чаю и выкинь свою дурь из головы.

Егор машинально взял кружку, сделал глоток, ощутил терпкий приятный вкус. Ему вдруг словно стало дышать полегче, и глаза будто шире открылись.

– А может, – поднял он голову, – мне на время куда-нибудь спрятаться? Подальше от людей.

– Куда, например? – поинтересовался отец Кирилл.