Аллан Фолсом - Изгнанник

Хэллидей несколько секунд смотрел ему в глаза, а потом отвел взгляд. Дэн сделал глоток бордо. Его собеседник, вне всякого сомнения, понимал, что он лжет. Не важно, пытался ли Хэллидей, как он утверждает, связаться с ним раньше или нет, но сейчас он сидел напротив, со стаканом в руке обводя невидящими глазами помещение бара, посетители которого, поскольку обеденный перерыв закончился, уже потянулись к выходу.

Может, парень просто сломался? За тяжелым психологическим ударом, связанным с расформированием бригады, последовал унизительный перевод в дорожную полицию, а потом вдобавок ко всему его бросила жена… Может, от Бэррона ему и нужно просто посидеть, поболтать по-дружески, вспомнить былое? В конце концов, от всей знаменитой бригады остались в живых только они. А с другой стороны, вдруг он прибыл сюда специально для того, чтобы свести счеты? Напросился провести расследование для страховой компании, чтобы иметь убедительный предлог для поездки в Париж? Убийство Нойса и присутствие здесь его, Дэна Форда, отлично вписывались в такую схему.

— Мне нужно отоспаться, Дэн. — Хэллидей грузно поднялся из-за стола. — Сколько с нас?

— Не беспокойся, Джимми, я заплачу.

— Спасибо. — Он допил виски, поставил стакан на стол и наклонился к Форду. — Я хочу поговорить с Джоном. Сегодня, в крайнем случае — завтра. Я остановился в отеле «Эйфель Камброн». Передай ему, хорошо? Скажи, что это связано с Реймондом.

— С Реймондом?

— Просто скажи ему это. Скажи, что мне срочно нужна его помощь. — Он не сводил сосредоточенного взгляда с журналиста еще несколько секунд, а потом повернулся и пошел к выходу.

Форд встал, бросил на стол купюру в двадцать евро и вышел следом за Хэллидеем на холодную зимнюю улицу.

Ни Дэн Форд, ни Джимми Хэллидей не заметили бородатого мужчину крепкого сложения, который в одиночестве сидел за столиком возле двери. Он вышел следом за ними, а затем с невинным видом стоял рядом, пока Форд ловил для Хэллидея такси и называл шоферу отель, в который необходимо отвезти его приятеля.

Затем он проследил, куда затем направился репортер, вынимая на ходу из кармана мобильный телефон.

Они также не видели этого человека и раньше, в парке Монсо, когда тот сидел на лавочке и кормил голубей, наблюдая исподтишка за осмотром места преступления, а после того, как двое мужчин сели в такси, поймал другое и последовал за ними до бара «Леклюз Мадлен».

Бородатый стоял перед «Леклюз» еще секунд десять, вертя головой по сторонам, будто бы решая, что делать дальше. Наконец он повернулся, пошел вниз по улице и вскоре затерялся среди пешеходов, заполнивших площадь Мадлен.

Его звали Юрий Коваленко. В свои сорок один год он был одним из лучших следователей российского министерства внутренних дел, его специализацией было расследование убийств. Он приехал в Париж по приглашению французского правительства, чтобы оказать местной полиции посильное содействие в следствии по делу об убийстве Альфреда Нойса. Коваленко официально ввели в следственную группу, но он не обладал полицейскими полномочиями и подчинялся руководителю группы, инспектору Филипу Ленару, который относился к нему с подчеркнутой вежливостью, но при этом держал на расстоянии вытянутой руки и давал ему ровно столько информации, сколько считал нужным. Такое отношение можно было объяснить двумя причинами. Во-первых, преступление было совершено в Париже, и раскрыть его должна была исключительно французская полиция. Во-вторых, приглашение русского следователя было организовано российским правительством через министерство иностранных дел, и французы согласились на это только из дипломатической вежливости, тем более что делу можно было придать международное значение: убитый являлся бывшим российским гражданином. В результате Ленару велели принять русского следователя в свою команду, но никаких дополнительных объяснений не предоставили. Из-за этого между ними сразу установились довольно натянутые отношения, и это стало одной из причин, по которой Коваленко до сих пор не познакомили с корреспондентом «Лос-Анджелес таймс» Дэном Фордом, не позвали на осмотр места преступления в парк Монсо, когда Ленар отправился туда с Фордом и Хэллидеем.

Что ж, пусть его не пригласили, но они не могли запретить ему приехать в парк самостоятельно и, надев темные очки, сидеть на скамейке, кормить голубей и наблюдать за происходящим. Поступив именно таким образом, Коваленко сумел выяснить для себя кое-что о Хэллидее: например, где он остановился и какими напитками явно злоупотребляет.