Скотт Макбейн - Искусство Игры

Эндрю выбрал его, поскольку он здесь вырос. А также потому, что у него была возможность беспрепятственно посещать и Пекин, где в семнадцатом веке жил и правил император Канси, для которого мастер Чан создал шкатулку-головоломку.

Не менее важным для Эндрю являлось то обстоятельство, что генерал Чан Кайши, возглавивший в 1949 году правительство Гоминьдан на Тайване, привез с собой пять тысяч ящиков с редчайшими сокровищами, взятыми из императорского дворца в Пекине.

Среди них были три шкатулки-головоломки работы Чана.

— Ну, рассказывай, что привело тебя сюда? — воскликнул Дэвид Чен, радостно улыбаясь. — Почему не предупредил, что приезжаешь? Я бы организовал ужин в твою честь.

Они сидели в креслах друг против друга в гостиной номера люкс, который занял Эндрю в «Гранд-отеле». Друзья детства, учились вместе в университете. Потом их пути разошлись. Дэвид стал корпоративным финансистом, одним из ведущих сотрудников крупнейшего банка на Тайване, а Эндрю выбрал карьеру военного.

— Как у тебя дела? — спросил Эндрю.

Они не виделись более двух лет. Его друг поседел, но по-прежнему был моложав, бодр, весел, безукоризненно одет.

— Прекрасно. Бизнес на подъеме, несмотря на нестабильность восточноазиатского рынка. Грех желать лучшего.

— А семья?

— Тоже в порядке. Моника, дети. Быстро растут. Младший, кажется, пойдет по моему пути, любит математику. Попробую сделать из него финансиста. Но ты почему тут? Это связано с обострением китайско-тайваньских отношений?

— Нет. Я ушел из миротворческих сил ООН.

— Ушел?

— Да.

Дэвид Чен ждал от Эндрю пояснений, но тот молчал. Странно. Может, просто захотел отдохнуть? Или на работе случились неприятности?

Эндрю налил вино в бокалы. Они выпили.

— Послушай, Эндрю, — заговорил Дэвид, — надеюсь, ты понимаешь, что, если тебе нужна помощь, можешь рассчитывать на меня. У меня здесь хорошие связи. Да тебе об этом беспокоиться и не нужно, с такой квалификацией и знанием языков. Ты ведь свободно владеешь даже тайваньским и мандаринским наречиями. Это вообще большая редкость. Тут все крупные фирмачи выстроятся в очередь, чтобы заполучить тебя на работу.

— Спасибо, Дэвид, — улыбнулся Эндрю. — Но сейчас мне работа не нужна. Я ищу квартиру где-нибудь в районе Музея китайского искусства.

— Ну и чудесно! — Дэвид просиял. — У меня есть кое-какая недвижимость. И как раз одна из квартир находится в квартале недалеко от музея. Она сейчас свободна. Ты можешь жить там сколько захочешь. Бесплатно.

— Нет, спасибо. Я бы предпочел снять ее.

Они поговорили о работе Дэвида, о его семье. Неожиданно он спохватился и застонал:

— Эндрю, прости меня! Я должен уйти. Через полчаса начинается деловое совещание, которое проводит глава банка. Сам понимаешь, пропустить невозможно.

— Да.

— Давай встретимся в уик-энд у меня. Моника и дети будут рады тебя снова увидеть. Ты их не узнаешь.

— Договорились. — Эндрю казался спокойным, но от внимательного глаза Дэвида не укрылись грусть и озабоченность, спрятанные во взгляде.

Дэвид встал.

— Послушай, Эндрю, я вижу, ты расстроен. У тебя действительно все в порядке? Никаких неприятностей?

— С чего ты взял? Разумеется, все в порядке. Но я прошу тебя о моем приезде никому не рассказывать. Разве только жене. Хорошо?

— Хорошо.

Что-то происходит, думал Дэвид, направляясь к лифту. Когда они в последний раз виделись, Эндрю был иным. Казалось, он уже примирился с потерей жены и ребенка, которого она носила в себе. Может, рана открылась и опять мучает его? Или что-нибудь другое, связанное с работой в миротворческих силах ООН?

Дэвид в задумчивости вошел в лифт. «Как ужасно потерять жену и ребенка! Что бы я делал на его месте? Об этом даже невозможно подумать».

Музей китайского искусства располагался в большом современном здании из стекла и бетона. Эндрю поднялся по широким ступеням в холл. Сегодня был экскурсионный день, и несколько групп младших школьников толпились вокруг учителей, раздававших билеты. В аккуратной школьной форме, с небольшими ранцами за плечами, они вели себя так, как дети во всем мире. Вертелись, задирали друг друга, болтали. Взрослым в этот особый таинственный мир вход был воспрещен.

— Вам на второй этаж, сэр, направо, — сказал служитель.

В стороне от других широких, просторных залов, обставленных мебелью эпохи Цинь и Минь, где размещалась основная экспозиция музея, находился еще один, скромный и относительно небольшой. Приглушенный свет, стены цвета морской волны с вкраплениями белого, простой паркетный пол — все это успокаивало и настраивало на самосозерцание. В центре на стенде, покрытом сверхпрочным стеклом, выставлены шкатулки-головоломки, созданные мастером Чаном. Сейчас зал был пуст. Тишина. Эндрю помедлил, не сразу решившись направиться к ним.