Деон Мейер - Смерть на рассвете

«Надо же, ты смотри!»

»Ну как, произведем обмен?» — спросил Бритс, и другой янки ответил: «А то!» Бритс закрыл ящик и велел нам грузить его в багажник «лендровера», а то, что находится в «лендровере», нести в самолет. Мы с Меченым взяли ящик и потащили к машине; американцы и Бритс шли следом. В багажнике «лендровера» были какие-то коробки, целая куча коробок с надписью: «Консервы». Коробки были заклеены клейкой лентой, и я еще подумал: странно, меняют алмазы на консервы. Но потом я поднял одну коробку и понял, что никакие там не консервы. Я не знал, что внутри, каждый из нас взял по коробке, и мы потащили их в самолет, а когда мы все влезли в салон, Меченый вскрыл одну коробку штыком и присвистнул. Коробка была набита долларами, долларами и долларами. Тут-то он мне и сказал:

«Ты и правда думаешь, Итальяшка, что Рыжий и остальные будут держать язык за зубами?» Меня звали Итальяшка, потому что Верготтини итальянская фамилия. У моего отца была лавка в Бельвиле, где торговали жареной рыбой и картошкой…

Я ответил: нет. А он сказал: если я хочу выбраться из передряги, мне надо вести себя с умом, потому что скоро кое-что произойдет. Потом мы пошли за остальными коробками. Я увидел, как Меченый незаметно для остальных подал Бюси какой-то знак, и, когда мы подошли к «лендроверу», Бюси застрелил одного американца, а когда тот упал, прикончил второго.

— Мистер Верготтини…

— Петер. Или Миллер. Погодите. Можно мне чего-нибудь попить?

— Конечно. Я распоряжусь, чтобы принесли кофе.

— Да, кофе — это было бы неплохо.

— С сахаром? С молоком?

— Да, с молоком. И сахару два кусочка.

— Одну секунду.

— Не хотите встать? Размяться?

— Нет, спасибо, мне и так неплохо.

— Кофе сейчас принесут.

— Спасибо.

— Не хотите сделать перерыв?

— Я хочу закончить.

— Мы вас понимаем.

— Да неужели? Я до самой смерти не забуду, какое тогда сделалось лицо у Бритса. На нем смешались недоверие, страх и удивление. Все вместе. Наверное, американцы были первые люди, которых убили у него на глазах. И его одолела тошнота, как нас тогда, в первый раз. Но самым главным было недоверие. Он посмотрел на Меченого, на американцев, снова на Меченого, рот разинут, глаза чуть не вылезают из орбит, но Меченый уже повернулся к нам.

»Я хочу знать, кто собирается расколоться, — сказал он. — Мы с Бюси точно знаем, что будем стоять до последнего. В Итальяшке и Рюперте я вроде бы тоже уверен».

Тут Бюси повернулся и прицелился в Джерри, Клинтона, Рыжего и Коса.

«Остальные должны хорошенько подумать», — сказал Меченый и пошел к самолету, влез внутрь, и мы услышали еще один выстрел. Он убрал пилота.

Когда-нибудь кто-нибудь должен объяснить мне, как все сработало с психологической точки зрения. Конечно, мы все очень устали. Мы почти не спали четыре дня, мы измучились. По-моему, ни один из нас уже не был в состоянии нормально соображать. Мы все были просто ходячими комками нервов. Убитые десантники не давали нам покоя; мы тряслись не только из-за того, что случилось, но и из-за того, что ждало нас впереди. Для меня будущее было черной ямой; я понимал: то происшествие надо просто стереть из жизни, как резинкой, выкинуть из головы… К Бестеру Бритсу наконец вернулся дар речи.

«Что вы делаете, что вы делаете?» — спрашивал он у Меченого, когда тот вылез из самолета, а Меченый приставил ему пистолет к виску и тоже спросил:

«Где мы?»

Бритс задрожал как осиновый лист и попытался оттолкнуть пистолет, но Меченый ударил его рукояткой. Бритс упал, а Меченый наступил на него ногой и снова спросил, где мы. По-моему, Бестер понял, что ему конец, он увидел свою смерть в глазах Меченого.

«В Ботсване», — ответил он. Меченый убрал ногу, и Бестер попытался встать, поднялся на колени.

«Где именно в Ботсване?» — спросил Меченый.

«На севере, в районе Чобе».

После этого Меченый сунул ствол ему в рот, выстрелил, повернулся ко мне и спросил:

«Ну как, Итальяшка, ты со мной?»

Что я мог сказать, господи, что я мог сказать?

— Спокойно, мистер… Миллер. Сейчас посмотрим, как там кофе.

— Пожалуйста, дайте мне закончить рассказ.

— Это не обязательно.

— Я должен.

— Ну хорошо.

— Что я мог сказать? Есть два пути: умереть быстро или умереть медленно. Умирать быстро я был не готов. Я просыпаюсь в постели, рядом с женой, а потом проваливаюсь в кошмар. И вот я снова там и должен снова выбирать, и всякий раз я выбираю смерть, но в ту ночь, в то утро я сделал другой выбор. Я сказал: «Я с тобой, Меченый». Тогда он задал тот же вопрос Рюперту; Рюперт скривился, посмотрел сначала на Бритса, потом на Меченого и ответил: «Я с тобой, Меченый». Джерри де Бер разревелся, как маленький. Только Рыжий Ферстер повел себя как мужчина, схватил автомат, но Бюси его пристрелил, и Меченый тоже стрелял, он убил Джерри, Рыжего, Клинтона Манли и Коса ван Ренсбурга. Пристрелил их как собак. Потом стало тихо, я увидел, как Рюперт трясется, и Меченый сказал: