Джонатан Келлерман - Дьявольский вальс

– Но-но! Но-но-о-о!

Мы остановились, Кэсси засмеялась, спустилась с моего колена и заковыляла к дому. Я последовал за ней в кухню. Комната, в два раза меньше прежней, на Данбар-драйв, была обставлена видавшей виды мебелью.

Вики стояла у раковины и мыла хромированный кофейник, по локоть засунув в него руку.

– Ого, вы только посмотрите, кого принес ветер, – проговорила она. Рука в кофейнике не переставала двигаться.

Кэсси подбежала к холодильнику и попыталась открыть его. Попытка оказалась безуспешной, и девочка заволновалась.

Вики поставила кофейник рядом с наждачной салфеткой и уперла руки в бока:

– Ну, что бы хотите, юная леди?

Кэсси взглянула на нее и показала на холодильник.

– У нас здесь принято говорить, если вы желаете что-нибудь получить, мисс Джонс.

Кэсси опять указала на холодильник.

– Сожалею, но я не понимаю язык жестов.

– Эх!

– Какое именно «эх»? Картофельное или томатное?

Кэсси покачала головой.

– Варенье или печенье? – спросила Вики. – Ягненка или зайчонка? Гренки или пенки?

Хихиканье.

– Что же все-таки? Мороженое или лучик солнышка?

– Э-э-эй.

– Что это? Скажите.

– Э-э-эй!

– Я так и думала.

Вики открыла морозильное отделение и вынула коробку объемом в кварту.

– Мятное мороженое, – объяснила она, нахмурившись. – По мне, так просто зубная паста, но ей нравится – всем детям нравится. Хотите?

– Нет, спасибо.

От нетерпения Кэсси выплясывала быстрый тустеп.

– Давай-ка сядем за стол, юная леди, и будем есть по-человечески.

Кэсси проковыляла к столу. Вики усадила ее на стул, вынула из ящика столовую ложку и начала накладывать мороженое.

– Правда не хотите попробовать? – спросила она меня.

– О нет, благодарю.

Вошла Синди, вытирая руки бумажным полотенцем.

– Время перекусить, мамочка, – воскликнула Вики. – Возможно, перебьет аппетит к обеду, но она очень хорошо поела во время ленча. Не возражаете?

– Нет, конечно, – ответила Синди. Она улыбнулась Кэсси и поцеловала ее в макушку.

– Я вычистила кофейник, – сообщила Вики. – Отскоблила накипь. Хотите еще кофе?

– Нет, все в порядке.

– Возможно, я попозже поеду в магазин. Вам что-нибудь нужно?

– Нет, у меня все есть. Спасибо, Вики.

Вики поставила блюдце с мороженым перед Кэсси и погрузила ложку в зеленую с крапинками массу.

– Дай-ка я разомну – тогда ты сможешь за него приняться.

Кэсси облизала губы и запрыгала на стуле:

– Э-э-эй!

– Кушай, сладкая, – проговорила Синди. – Если понадоблюсь, я буду во дворе.

Кэсси помахала рукой и повернулась к Вики.

– Кушай, кушай, милая, – повторила женщина.

Я вышел на задний дворик. Синди стояла у забора. Вокруг планок забора земля была собрана в кучки, и Синди погрузила в одну из них пальцы ног.

– Господи, как жарко! – сказала она, откидывая волосы с лица.

– Да, жарко. Сегодня есть какие-нибудь вопросы?

– Нет... ничего особенного. Кажется, она чувствует себя хорошо... Думаю, что все будет... Думаю, когда начнется судебный процесс, вот тогда будет тяжело, да? Все это любопытство.

– Вам будет тяжелее, чем ей, – ответил я. – Мы сможем спрятать ее от любопытства публики.

– Да... думаю, да.

– Конечно, не обойдется без того, что пресса попытается заполучить ваши фотографии. Поэтому, возможно, придется время от времени менять место жительства – арендовать другие дома, но Кэсси можно спрятать.

– Тогда все в порядке – я беспокоюсь только об этом. Как поживает доктор Ивз?

– Я разговаривал с ней вчера вечером. Она сказала, что заедет сегодня.

– Когда она уезжает в Вашингтон?

– Через пару недель.

– Она планировала этот переезд или просто?..

– Об этом спросите у нее самой. Но знаю наверняка, что он не имеет к вам непосредственного отношения.

– Непосредственного, – повторила она. – Что это означает?

– Ее переезд носит личный характер, Синди. И никак не связан с вами или Кэсси.

– Она такая славная, только несколько сосредоточенная. Но она мне нравилась. Думаю, она приедет сюда на судебный процесс.

– Да, конечно.

От апельсинового дерева донесся цитрусовый аромат. Белые лепестки засыпали траву у ствола – плоды, которых никогда не будет. Синди открыла рот, чтобы сказать что-то, но вместо этого зажала его ладонью.

– Вы подозревали его, не так ли? – спросил я.

– Я? Я... Почему вы так говорите?

– Когда мы беседовали с вами незадолго до его ареста, я чувствовал, что вы хотите сказать мне что-то, но сдерживаете себя. Сейчас у вас было такое же выражение лица.