Джек Кертис - Слава

Дикон лукаво улыбнулся.

– Вы правы: мы вышли на нее совершенно случайно. А знаете, что она заявила на допросе? «Я не любила его еще в детстве».

Теперь все было по-другому, куда лучше, чем в первый раз. Тогда, у Кэйт Лоример, его возбуждала и отвлекала новизна происходящего. Теперь же предвкушение сладостного момента придавало ему большую яркость и остроту. Элейн сказала брату, что так и должно быть. Они сидели у нее, в полуподвальной комнате; Элейн свернулась клубочком в кресле, а он устроился на полу, у ее ног, чтобы в очередной раз рассказать о Кэйт. Элейн то и дело просила его вернуться назад и что-то повторить, либо задавала уточняющие вопросы: как Кэйт выглядела, когда раздевалась, не зная, что на нее смотрят; как их лица одновременно отражались в трюмо; что он почувствовал, когда лицо Кэйт ушло под воду и ее тело напряглось в его руках.

При воспоминании о Кэйт и об Элейн, которая внимала ему с нарастающим возбуждением, сидя в полутемном подвале, у него захватило дух. Когда он прошел через коридор в большую и светлую гостиную, обставленную дорогой мебелью, на его затылке и на груди зашевелились волосы, по коже поползли мурашки.

После полудня женщина поехала по магазинам, потом у нее была назначена встреча. Он мог бы с точностью до десяти минут определить время ее возвращения. Сидя в своей машине, он смотрел, как она вылезает из такси, нагруженная пакетами с именами известных модельеров: Поднявшись в квартиру, она бросила покупки на диван и прошла на кухню. Пока она наполняла ведерко льдом и доставала из холодильника тоник, он стоял в дверях кухни, а потом вернулся в гостиную, опередив хозяйку дома на один шаг. Она взяла высокий стакан, положила туда лед и плеснула изрядную порцию джина. Квартира была расположена в фешенебельном районе, поэтому шум уличного движения и шаги прохожих сюда не доносились. Было так тихо, что он слышал, как потрескивают тающие в ее бокале льдинки.

Женщина сбросила туфли, села на диван рядом с кучей пакетов и положила ноги на покрытый стеклом кофейный столик. Отпив из стакана, она откинула большим пальцем правой ноги крышку со стоявшей на столике небольшой красной коробочки, в которой лежали сигареты. Женщина рассеянно взглянула на них, сделала еще пару добрых глотков джина, после чего наклонилась, взяла из коробочки сигарету и прикурила от настольной зажигалки. Она проделала все это очень быстро, будто хотела отогнать какие-то тревожные мысли.

«Так, так, – подумал он. – Быстро ты, однако, меняешь свои причуды».

Женщина курила и пила джин – покупки, похоже, ее больше не интересовали. Такова участь всех богатых: вместе с кредитной карточкой приходят скука и равнодушие.

Он сидел напротив нее, любуясь дорогим и изысканным антиквариатом: низкий итальянский сервант примерно восемнадцатого века, картина Пуссена, висящая над мраморной каминной полкой. Времени у него более чем достаточно: муж женщины вернется из деловой поездки только после уик-энда. Вполне очевидно, что она намерена провести вечер в одиночестве. Возможно, прикидывал он, она приготовит себе легкий ужин, а потом послушает музыку.

Ему было приятно ее общество. Он любил тишину, которая напоминала о родительском доме, о том времени, когда они с Элейн были детьми.

На столе лежала недавно вышедшая из печати книжка, заложенная тисненной золотом пригласительной открыткой. С книгой в руках женщина подошла к столику с напитками, чтобы наполнить свой стакан. После этого она вернулась на диван и во весь рост вытянулась на подушках. Отпихнув ногой пакеты, она углубилась в чтение. Немного погодя ее рука снова потянулась к красной коробочке. Не отрываясь от книги, она ощупью нашла зажигалку.

«Не спешить, – подумал он. – Главное, не спешить». Он наслаждался быстротечными мгновениями, запечатлевая в памяти детали, о которых захочет узнать Элейн. Он смотрел на лишенное выражения лицо женщины, на дым, который она медленно впускала через ноздри. Только не спешить. Ему нестерпимо хотелось прикоснуться к ней. Боже, как ему этого хотелось! Это внезапно появившееся желание терзало его и не давало покоя.

Он успокаивал себя тем соображением, что рано или поздно ей захочется принять ванну.

Прозвенев два раза, телефон замолчал – сработал автоответчик. Первым побуждением Дикона было не выключать его, но потом он передумал и снял трубку.

– Слушаю, – сказал он, перебивая собственный записанный на пленку голос. – Подождите минутку, я выключу автоответчик.