Тесс Герритсен - Ледяной холод

"В эти дни он злится на всех. Знаете, как это бывает с некоторыми старыми людьми. Постоянно жалуются на то, что сейчас все не так, как раньше".

Так никогда не бывает, подумала Джейн, смотря на то, как Мартино забирается обратно в свою машину. И в Бостоне тоже все будет не так, как прежде. Без Мауры.

Пока они ехали назад в гостиницу, Джейн смотрела в окно, думая о последнем разговоре с Маурой. Это происходило в морге, и они стояли возле стола для вскрытия, пока Маура делала разрезы на трупе. Она говорила о своей предстоящей поездке в Вайоминг. Что она никогда там не была и надеется увидеть лося и буйвола, и, возможно, даже волка или двоих. Они говорили о матери Джейн, и разводе Барри Фроста, и о том, как жизнь постоянно удивляет нас. Вы просто не знаете, что ждет за углом, сказала Маура.

Нет, вы никогда не знаете. Вы понятия не имеете, что приедете домой из Вайоминга в гробу.

Они вышли на стоянке отеля, и Габриэль заглушил двигатель. С минуту они сидели молча. Так много еще предстояло сделать. Подписать бумаги. Сделать телефонные звонки. Организовать перевозку гроба. Мысли об этом изматывали ее. Но, по крайней мере, они сейчас собирались домой. К Реджине.

"Я знаю, что только полдень", — сказал Габриэль. "Но, думаю, мы оба могли бы выпить".

Она кивнула. "Согласна". Она толкнула дверцу и вышла под тихо падающий снег. Они обнялись, пока шли по парковке, их руки плотно обхватывали талию друг друга. Насколько труднее был бы этот день без него, подумала она. Бедная Маура потеряла все, а я все еще счастлива с этим мужчиной. Счастлива и имею будущее.

Они вошли в бар отеля, где свет был настолько приглушенным, что она не сразу заметила Брофи, сидящего в одной из кабинок. Только когда глаза привыкли к темноте, она увидела его.

Он был не один.

Человек, сидевший с ним за столом, сейчас поднялся на ноги, высокая и грозная фигура в черном. Энтони Сансоне был известным затворником, и так беспокоился о своей безопасности, что редко появлялся в общественных местах. Но вот он стоял в баре отеля, в полнейшей печали.

"Вы должны были позвонить мне, детектив", — сказал Сансоне. "Вы должны были попросить меня о помощи".

"Извините", — ответила Джейн. "Я не подумала об этом".

"Маура была и моим другом тоже. Если бы я знал, что она пропала, я бы тут же прилетел из Италии".

"Вы ничего бы не смогли здесь сделать. Никто из нас не смог бы". Она взглянула на Брофи, который сидел с каменным лицом и молчал. Эти двое никогда не любили друг друга, но здесь они объявили перемирие в память о Мауре.

"Мой самолет ждет в аэропорту", — сказал Сансоне. "Как только они отдадут ее тело, мы все можем полететь домой вместе".

"Это будет после обеда".

"Тогда я дам знать своему пилоту". Его вздох был тяжелым и грустным. "Позвоните мне, когда придет время для отправления. И мы отвезем Мауру домой".

В уютном коконе самолета Энтони Сансоне четверо пассажиров молчали, пока ночью летели на восток. Возможно, все они, как и Джейн, размышляли об их невидимой компаньонке, которая летела в грузовом отсеке, запертая в гробу в темном и холодном хранилище. Джейн первый раз летела в частном самолете. В любом другом случае она бы пришла в восторг от мягких кожаных кресел, от просторного места для ног, от мириада удобств, привычных для состоятельных путешественников. Но она едва прикоснулась к идеально розовому ростбифу, который ей на фарфоровой тарелке подал стюард. Хотя она пропустила обед и ужин, Джейн ела без удовольствия и только потому, что тело нуждалось в пище.

Дэниел Брофи не ел вообще. Его ростбиф оставался нетронутым, пока он смотрел в ночь, плечи провисли под тяжестью горя. И, наверное, еще вины. Осознание вины того, как бы все могло сложиться, если бы он поставил любовь выше долга, Мауру выше Бога. Теперь женщина, о которой он беспокоился, была всего лишь обугленной плотью, запертой в багажном отсеке под их ногами.

"Когда мы вернемся в Бостон, — произнес Габриэль, — нам нужно будет решить несколько вопросов".

Джейн посмотрела на мужа, удивляясь, как ему удалось сосредоточиться на необходимых задачах. В такие моменты она вспоминала, что вышла замуж за морского пехотинца.

"Каких вопросов?" — спросила она.

"Похороны. Оповещения. Должны быть родственники, которым нужно позвонить".

"У нее нет семьи", — сказал Брофи. "Только ма…" Он замолчал, не договорив слово "мать". Он не назвал имени, о котором они все подумали: Амалтея Лэнк . Два года назад Маура разыскала свою родную мать, которая оставалась тайной для нее. Поиск в итоге привел ее в женскую тюрьму во Фремингеме. Женщина совершила отвратительные преступления. Амалтея не была матерью, о которой кому-либо захотелось бы рассказывать, и Маура никогда не говорила о ней.