Тесс Герритсен - Ледяной холод

Сани были тяжелыми и, потащив их вверх по крутой дороге, она тут же вспотела. Но лучше трудиться, как ломовая лошадь, чем держать на коленях беспомощно искаженное тело твоего друга, мучительно размышляя над тем, что делать дальше. Сейчас она задыхалась, борясь со скользкой дорогой, думая, будет ли жив Арло, когда она доберется туда. Шальная мысль проскользнула в ее голове, мысль, которая потрясла ее, но тем не менее. Голосок нашептывал со всей жестокой логикой: Ему было бы лучше, если бы он умер.

Она сильнее дернула за веревку, положив весь свой вес на сопротивление снегу и тяжести. Она плелась по дороге, руки, обмотанные веревкой, сводило судорогой, когда она проходила по крутым поворотам, мимо тяжелых сосновых ветвей, скрывающих от ее взгляда следующий изгиб дороги. Конечно, она уже должна сейчас дойти. Не слишком ли долго она поднимается? Но следы шин от джипа все еще изгибались впереди, и она увидела след от своего съехавшего ботинка, который она оставила, спускаясь по этой дороге немногим ранее.

Крик пронесся над деревьями, крик жуткой боли, который закончился рыданием. Арло не только был жив, но и только что очнулся.

Она завернула вбок и они были точно там, где она и оставила их. Грейс сжалась, закрыв уши руками, чтоб не слышать рыданий Арло. Элейн сидела, съежившись, позади джипа, обняв себя руками, будто было больно только ей. Когда Маура подтащила сани ближе, Дуг посмотрел на нее с выражением глубокого облегчения.

"Ты принесла что-нибудь, чтобы привязать его к санкам?" — спросил он.

"Я нашла веревку и клейкую ленту". Она поставила сани возле Арло, чьи рыдания переросли в тихое поскуливание.

"Ты бери за бедра", — скомандовал Дуг. "Я возьму за плечи".

"В первую очередь мы должны наложить шину на ногу. Вот зачем я принесла лыжные палки".

"Маура", — тихо произнес он. "Там ничего не осталось, на что можно наложить шины".

"Мы должны закрепить ногу, чтобы она не двигалась. Мы не можем позволить ей болтаться всю дорогу назад с горы".

Он смотрел на изуродованную конечность Арло, но не двигался. Он не хочет прикасаться к нему, подумала она.

Она тоже.

Они оба были врачами, патологоанатомы привыкли к разрезанию тел и распиливанию открытых черепов. Но живая плоть была иной. Она была теплой и она кровоточила и испытывала боль. От простого прикосновения ее руки к своей ноге Арло закричал снова.

"Остановитесь! Пожалуйста, не надо! Не надо!"

Пока Дуг удерживал сопротивляющегося Арло, она обмотала ногу сложенными одеялами, прикрыв раздробленные кости, разорванные связки и незащищенную плоть, которая уже стала фиолетовой от холода. Конечность теперь была в коконе, она примотала к ней две лыжные палки. К тому времени, как она закончила накладывать шину, Арло успокоился до тихих рыданий, его лицо было покрыто блестящими дорожками от слез и слюны. Он не сопротивлялся, пока они положили его в сани на бок и закрепили его там. После всех мучений они перевернули Арло на спину, его лицо побледнело и стало восково-белым, что было причиной надвигающегося обморока.

Дуг взялся за веревку и все они побрели назад в долину.

Обратно в Царство Божие.

Когда они занесли Арло в дом, тот снова потерял сознание. Это было благословением, учитывая, что им предстояло сделать дальше. Перочинным ножом и ножницами Маура и Дуг срезали то, что осталось от одежды Арло. Он опустошил свой мочевой пузырь, и они чувствовали аммиачный запах мочи, впитавшийся в его штаны. Оставив на месте только жгут, они сняли изрезанные и кровавые клочки ткани, обнажив его гениталии, жалко свисающие наружу. Это было неподходящее зрелище для тринадатилетней девочки, и Дуг повернулся к своей дочери.

"Грейс, нам нужно очень много древесины для огня. Сходи на улицу и принеси. Грейс, вперед!"

Резкие слова заставили ее очнуться. Она ошеломленно кивнула и вышла из дома, порыв холодного ветра захлопнул за ней дверь.

"Иисусе", — пробормотал Дуг, обратив все свое внимание на левую ногу Арло. "С чего начнем?"

Начнем ? Тут слишком мало осталось, над чем можно было бы поработать, только перекрученный хрящ и разорванные мышцы. Лодыжка была повернута на 180 градусов, но сама ступня была до странного неповрежденной, хотя и безжизненно синей. Ее можно было бы принять за пластиковую, если бы не толстая и слишком реалистичная мозоль на пятке. Она отмирает, подумала Маура. В тканях ноги было прервано кровообращение из-за жгута. Ей не надо было касаться ноги, чтобы знать, что та была холодной и не пульсировала.