Тесс Герритсен - Ледяной холод

"И Вы похоронили их."

"Подрядчик прислал своих людей, чтобы сделать это. Но метель остановила их."

Вот тогда мы и появились. Невезучие туристы, которые попали в город-призрак. Эта метель загнала Мауру и ее компанию в Царство Божие, где они слишком многое увидели, слишком многое узнали . Мы все обнаружили.

Лофтус снова поднял винтовку и направил на канистру.

Она сделала отчаянный шаг ему настречу. "Вы могли бы потребовать неприкосновенности."

"За убийство невинных людей не дают неприкосновенности."

"Если Вы будете свидетельствовать против подрядчика…"

"Они из тех, у кого есть деньги. Юристы."

"Вы можете назвать имена."

"Я уже сделал это. В моем грузовике лежит конверт. Там числа, даты, имена. Каждая деталь, которую я запомнил. Надеюсь, этого достаточно, чтобы разоблачить их." Его рука сжалась вокруг винтовки, и дыхание Мауры остановилось. Где же ты, Джейн?

Шелест ветвей известил Мауру.

Лофтус тоже это услышал. В этот момент нерешительность, терзавшая его, исчезла. Он посмотрел на канистру.

"Это ничего не решит, Лофтус", — сказала Маура.

"Это решит все", — ответил он.

Джейн вышла из леса, держа пистолет обеими руками, ствол направлен на Лофтуса. "Бросьте винтовку", — приказала она.

Он смотрел на нее со странно безразличным выражением. Лицо человека, которого не заботит, что произойдет дальше. "Ваш ход, детектив", — сказал он. "Станьте героем."

Джейн сделала шаг к нему, ее оружие качнулось. "Это не завершит эту историю."

"Это всего лишь пуля", — произнес Лофтус. Он повернулся к канистре. Поднял винтовку.

Выстрел разбросал брызги крови по белому фону. На секунду Лофтус взмахнул руками, как водолаз прежде чем окунуться в океан. Винтовка выпала у него из рук. Медленно он рухнул вперед лицом в снег.

Джейн опустила оружие. "Ииисусе", — пробормотала она. "Он вынудил меня!"

Маура присела рядом с Лофтусом и перевернула его на спину. Осмысленность еще не ушла из его взгляда, и он смотрел снизу вверх, словно запоминая ее лицо. Это было последним, что он увидел, прежде чем свет покинул его глаза.

"У меня не было выбора", — сказала Джейн.

"Нет. Не было. И он знал это". Медленно Маура поднялась на ноги и повернулась к исчезнувшему поселению Царство Божие. И подумала: У них тоже не было выбора, у сорока одного человека, которые умерли здесь. Не было у Дугласа и Грейс, Элейн и Арло. Большинство из нас идет по жизни никогда не зная, как и когда мы умрем.

Но Монтгомери Лофтус сделал свой выбор. Сегодня он выбрал полицейскую пулю в этом отравленном месте.

Она неспеша выдохнула, и белое облако ее дыхания растворилось в сумерках, словно еще одна неупокоенная душа, отправившаяся в долину прикраков.

Дэниел стоял на взлетной полосе, ожидая, чтобы поприветствовать их, когда частный самолет Сансоне вырулил на посадку. Сильный ветер сопровождал их прилет в Массачусетс, где сейчас он раздувал полы черного пальто Дэниела и его волосы, но тот стоически переносил это, пока самолет не приземлился и не опустил лестницу.

Маура вышла из самолета первой.

Она спустилась вниз по лестнице прямо в его распростертые объятья. Несколько недель назад они бы поприветствовали друг друга только сдержанным поцелуем в щеку и целомудренно обнявшись. Но сегодня она вернулась домой, воскресла из мертвых, и он притянул ее к себе без колебаний.

Но даже пока Дэниел обнимал Мауру, радостно бормотал ее имя, покрывал поцелуями лицо и волосы, она знала, что глаза друзей наблюдают за ними. Она чувствовала дискомфорт от того, что то, что она так долго пыталась скрывать, теперь стало явным для всех.

Осознание того, что за ней наблюдают, заставило женщину вырваться из объятий Дэниела слишком поспешно. Она увидела мрачное беспристрастное лицо Сансоне, и Джейн, которой явно было неловко, и которая пыталась не встретиться с ней взглядом. Возможно, я и вернулась из мертвых, подумала она, но изменилось ли что-нибудь? Я по-прежнему все та же женщина, и Дэниел все такой же мужчина.

Он отвез ее домой один.

В темноте ее спальни они раздели друг друга, как и много раз прежде. Он целовал ее синяки, заживающие царапины. Ласкал каждую впадинку, все места, где ее кости сейчас слишком сильно выпирали. Моя дорогая бедняжка, ты потеряла так много веса, сказал он ей. Как он скучал по ней. Оплакивал ее.

Утро еще не наступило, когда она проснулась. Она села в постели и смотрела на него, пока ночь царила за окном, и заучивала наизусть его лицо, звук его дыхания, прикосновение и запах. Всякий раз, когда он проводил с ней ночь, рассвет всегда приносил печаль, потому что означал его уход. Этим утром она снова ощутила это, и ассоциация была настолько мощная, что ей захотелось узнать, сможет ли она когда-нибудь вновь наблюдать за рассветом без укола отчаяния. Ты и моя любовь, и мое несчастье, подумала она. И я твоя.