Тесс Герритсен - Сад костей

Некоторые заявляют, что эту инфекцию можно сравнить с оспой. Но если так, то почему она не распространяется на тех, кто ухаживает за больными, и на тех, кто не носит ребенка? Другие говорят, что это миазмы, эпидемическое состояние воздуха. И действительно — чем можно объяснить тот факт, что от этого недуга умирают тысячи женщин во Франции, в Венгрии, в Ангаии? У нас их становится все больше и больше. На последнем собрании Бостонского общества усовершенствования медицины мои коллеги называли тревожные цифры. Один из докторов потерял пять пациенток, практически одну за другой. А я всего за месяц лишился семи.

Наклонившись вперед, Венделл поморщился.

— Бог мой, — пробормотал он. — И в самом деле, эпидемия.

— Болезнь начала страшить пациенток до такой степени, что многие будущие матери по невежеству стараются избегать больницы. Но именно в больнице их ожидают неизмеримо лучшие условия, чем в грязных доходных домах, где нет докторов.

Венделл резко поднялся с места.

— Вопрос, сэр. Вы позволите? Крауч взглянул на студента:

— Да, господин Холмс?

— А в доходных домах случаются такие эпидемии? Среди ирландок из Южного Бостона?

— Пока нет.

— Но многие из них живут в грязи. Недостаточно хорошо питаются, в общем, существуют в ужасных условиях.

Разве при этом они не должны умирать?

— У бедняков иная конституция. Они сделаны из другого теста.

— Я слышал, что женщины, внезапно рожающие на улице или в поле, гораздо реже страдают от горячки. Это тоже из-за того, что они крепче?

— Такова моя теория. В будущем мы еще не раз поговорим об этом. — Крауч замолк, потом продолжил: — А теперь перейдем к анатомической части, которую представит доктор Сьюэлл. Должен с сожалением признать: сегодняшний образец — моя бывшая пациентка, молодая женщина, погибшая от недуга, который я вам только что описал. Я попрошу доктора Сьюэлла сделать анатомическое заключение.

Доктор Крауч занял свое место, а доктор Сьюэлл взобрался на сцену, под его мощным телом ступеньки яростно заскрипели.

— То, что вы сейчас услышали, — начал Сьюэлл, — классическое описание родильной горячки. Теперь мы рассмотрим патологию этого недуга. — Он молча оглядел аудиторию, ряды, которые занимали студенты. -

Господин Лакауэй! Не соблаговолите ли вы подняться сюда и помочь мне?

— Сэр?

— Вы еще ни разу не предлагали свои услуги на анатомическом показе. Я предоставляю вам такую возможность.

— Не думаю, что вы сделали правильный выбор…

— Ох, иди же, Чарли! — воскликнул Эдвард, сидевший за спиной у Чарлза. Он похлопал приятеля по плечу. -

Обещаю: если станешь падать на этот раз, тебя обязательно кто-нибудь подхватит.

— Господин Лакауэй, я вас жду, — поторопил юношу доктор Сьюэлл.

Чарлз нервно сглотнул и, поднявшись на ноги, неохотно двинулся к сцене.

Ассистент Сьюэлла вывез на сцену труп и снял с него простыню. Увидев тело молодой женщины, Чарлз в ужасе отшатнулся. Ее черные волосы волнами ниспадали к полу, а одна рука, тонкая и белая, свесилась с края стола.

— Сейчас будет весело, — склонившись вперед, пробормотал Эдвард на ухо Венделлу. — Как думаешь, скоро он свалится? Может, заключим пари?

— Эдвард, это не смешно.

— Нуда, не смешно. Пока.

На сцене доктор Сьюэлл обнажил поднос с инструментами. Он выбрал нож и передал его Чарлзу, тот принял инструмент с таким выражением лица, будто впервые в жизни увидел лезвие.

— Мы не станем проводить полное вскрытие.

Сосредоточимся лишь на патологии данного недуга. Вы работали с трупами всю неделю, так что теперь без труда сможете провести анатомирование.

— Моя ставка: десять секунд — и он рухнет на пол, — пробормотал Эдвард.

— Тсс! — одернул его Венделл.

Чарлз подошел к телу. Даже со своего места Норрис видел, как дрожит его рука.

— Брюшина, — подсказал Сьюэлл. — Сделайте надрез.

Чарлз прижал нож к коже трупа. Он замешкался, и, казалось, вся аудитория затаила дыхание. Поморщившись,

Чарлз провел лезвием по животу, но его надрез оказался таким поверхностным, что даже не разделил кожу.

— Нужно резать смелее, — подбодрил его Сьюэлл.

— Я… я боюсь повредить что-нибудь важное.

— Вы не добрались даже до подкожного жира. Надрежьте поглубже.

Чарлз замер, собираясь с силами, и снова сделал надрез. Однако и на этот раз он оказался поверхностным и прерывистым — большая часть брюшной стенки осталась нетронутой.

— Прежде чем добраться до полости, вы окончательно искромсаете ее, — заметил Сьюэлл.