Роберт Блох - Психоз 2

— Подбросить?

А зачем, по-твоему, я стою здесь, ты, идиот! Только этого он не сказал. Полегче с ним.

— Вы едете в Фейрвейл?

— Ну да.

Бо швырнул картонку в канаву и забрался в машину. Он захлопнул дверцу, и фургон тронулся. Хорошо тут, обогреватель включен, тепло и сухо. Он откинулся на сиденье, потом взглянул на водителя.

На миг ему показалось, что он теряет сознание. Кто это ведет фургон, закутавшись в черный плащ наподобие тех, что можно увидеть в фильмах о Дракуле? [33] …черный плащ наподобие тех, что можно увидеть в фильмах о Дракуле? — Заглавного героя романа Брэма Стокера «Граф Дракула» (1890–1897, опубл. 1897) — романтического вампира-аристократа — впервые облачил на экране в черный плащ американский режиссер Тод Браунинг в фильме «Дракула» (1931), снятом на студии «Юниверсал пикчерз». Для исполнителя главной роли, американского актера венгерского происхождения Белы Лугоши (наст. имя Бела Ференц Дешо Бласко, 1882–1956), упомянутый плащ стал своего рода символом его артистического имиджа (согласно собственному завещанию, он даже был похоронен в костюме Дракулы), а в вампирском кино со временем сделался изобразительным клише: благодаря британскому актеру Кристоферу Ли (р. 1922), перенявшему эстафету от Лугоши и неизменно появлявшемуся в черном плаще в послевоенных фильмах о Дракуле, европейских и американских («Ужас Дракулы» (1958) и «Дракула, князь тьмы» (1965) Теренса Фишера, «Дракула, восставший из могилы» (1968) Фредди Фрэнсиса, «Дракула, отец и сын» (1976) Эдуара Молинаро и др.), эта деталь образа графа-вампира окончательно утвердилась в кинотрадиции и массовом культурном сознании. Блох иронически обыграл этот штамп уже в своем раннем «вампирском» рассказе «Плащ» (1939).

И тут его осенило — да это ж монаший чепец, или как там это у них называется. Он понял. За рулем монашенка.

Бо был не из тех чудаков, которые верят в чудеса, но ведь кто-то откликнулся на его молитвы. Монашенка за рулем фургона. Собственные колеса. И тотчас другие колеса завертелись у него в голове. Если бы только он мог сообразить, как все это проделать. Полегче. Пусть все идет своим чередом.

Фургон неуклонно двигался вперед. Фигура в чепце взглянула на него, но лишь мельком, так что Бо и лица толком не рассмотрел. Он улыбнулся ей на случай, если его прикид сбил ее с толку.

Монахиня не отрывала взгляда от дороги, но он чувствовал, что и на него она посматривает краешком глаза. И вдруг она заговорила каким-то хрипловатым, будто простуженным голосом:

— Вы живете в Фейрвейле?

— Нет, сестра. (Полегче.) Еду мимо. У меня там друзья.

— Значит, город знаете?

— Вроде бы знаю. А вы оттуда?

Она кивнула.

— Выросла там. Но уже много лет не бывала.

— По-моему, из монастыря вас не особенно-то и выпускают.

Она издала что-то вроде смешка; забавно было слышать его из уст монашенки.

— Это правда.

— Ну, вы немного потеряли. Клянусь, Фейрвейл такой же, каким был, когда вы оттуда уехали.

Дождь хлестал вовсю, и она не отрывала глаз от дороги.

— Говорите, у вас есть друзья в городе?

— Ну да.

— Скажите-ка вот что. Вы, часом, не знаете некоего мистера Лумиса, а? Сэма Лумиса?

— Вроде как слышал эту фамилию, — ответил Бо. — Не тот ли, что держит магазин скобяных изделий?

— Выходит, он все еще там?

Бо кивнул.

— Да я же говорю — мало что изменилось.

Но на самом деле много чего изменилось — здесь и сейчас. Пока они разговаривали, он обдумывал свои дальнейшие действия. И тут, когда эта старая сука задала последний вопрос, он вспомнил.

Сэм Лумис. Еще как слышал. Тот самый, что был замешан в серьезное дело об убийстве много лет назад, когда арестовали одного сумасброда, который замочил кого-то в старом мотеле. Мотель Бейтса, в пустынной местности, у окружной дороги А. Заведение сгорело, а дорога все еще там. Ею мало кто пользуется, потому что рядом проходит главное шоссе, и уж наверняка ею никто не воспользуется сегодня.

Как долго они уже едут? Если он правильно помнил, скоро должен быть поворот. Бо сощурился, вглядываясь вперед, однако дождь лил так сильно, что «дворники» не успевали расчищать лобовое стекло и все тонуло во тьме. Прогремел гром, а потом молния осветила дорогу впереди, и в ее свете он успел увидеть то, что хотел. Полегче.

— Сестра…

— Да?

— Видите развилку вон там? Возьмите вправо — это самый короткий путь к городу.

— Спасибо.

Ему послышалось или она снова хихикнула? Нет, скорее это напоминало покашливание.