Николай Усков - Семь ангелов

Ксантиппа всхлипывала:

– У меня всегда так. Дура я доверчивая. А я еще этому говновопросову запонки подарила. Monblanc за триста евро. Как ты считаешь, хорошие?

– Неплохие… – рассеянно ответил Алехин. – Ксантип, он подонок, а я мудак – Лиза из-за меня погибла, теперь ты тут сидишь. Я же его подозревал, просто привык хорошо относиться к людям.

– Ты его подозревал? – удивилась Ксантиппа.

– Я и тебя подозревал, – устало ответил Алехин.

– Меня?!

– Конечно. После того как Лиза сделала заявление, что располагает копией с оригинала духовной, мы ждали, что на нас выйдет преступник. Мне позвонили три человека: во-первых, ты, во-вторых, один профессор, с которым я был давно знаком, и, в-третьих, Антуан, выдававший себя за комиссара полиции Комндома. Но он так ловко обвел меня вокруг пальца. Случайный знакомый, чудаковатый благородный старик, аристократ…

– Настоящий полковник, – поддержала Алехина всхлипывающая Ксантиппа.

Кен ответил словами песни:

Ксантиппа меланхолично закончила:

– И вот же дрянь, – Ксантиппа перешла от меланхолии к ярости, – каблук мне сломал на совсем новых лабутанах. Знаешь, как на мою ногу трудно колодку правильную подобрать. Вот, в Лондоне… – она осеклась.

– Зачем тебе теперь лабутаны?

– Ты слышишь? – вдруг зашептала Ксантиппа. Где-то далеко раздался скрежет, потом что-то ухнуло.

– Мамочки, он возвращается, – пискнула Ксантиппа, – сейчас будет нас убивать. – В той части комнаты, где, как предполагал Алехин, сидела Ксантиппа, что-то задвигалась.

– Ты чего там?

– Спрячусь за сундуки, – деловито ответила Пылкая.

– Все пустое, – Алехин пошарил вокруг и поймал рукой чашу Грааля. «Размозжить череп можно, – подумал он. – Не самое лучшее применение для святой чаши, но у меня, пожалуй, нет выбора».

Теперь они явственно слышали шаги за дверью. Взвизгнул засов. Сначала в лицо ударила волна воздуха, потом яркий свет фонаря.

– Слава богу, мосье Алехин, я вас нашел.

Кен не мог разглядеть говорившего, но узнал голос.

– Бриен, черт возьми! Я ведь думал, что вы – это он, лже-Гандон. Какой я осел!

– Лже кто? – удивился Бриен.

– Неважно! Так это вас я видел в окне индульгенций.

– Да, я подслушивал и пытался за вами следить, но мадемуазель так заорала в капелле святого Петра, что я был вынужден спрятаться и почти вас потерял.

– Надо убираться отсюда. Человек, который был с нами, – убийца, – сказал Алехин.

– Боже, что это у вас?! – Бриен выхватил у Кена чашу Грааля и стал осторожно вертеть в руках. – Тут мало света, – с досадой сказал он.

– Еще успеете насладиться. Сейчас надо разобраться с дю Плесси, – сказал Кен. – Ксантип, ты где? – Пылкая высунулась из-за сундука.

В машине Бриен вспоминал, как следил все эти дни за Алехиным, как попытался с ним переговорить, забравшись в такси в Ницце.

– Извините, дружище, что я вас высадил… – заговорил Алехин.

– Слава богу, – перебил его Бриен, – мне не составило большого труда проникнуть в папский дворец. Все-таки я занимаюсь Климентом VI, и меня тут все знают. Немного сложнее было с ключом. Этот человек запер дверь… Пришлось долго ждать, пока он вернет ключи в условленное место.

– А что это за место?

– Да каморка одна при входе. Неважно. Он, кстати, долго не уходил. Гулял по двору, насвистывал арию Царицы ночи.

– Из Моцарта. Обожаю! – заклокотала Ксантиппа. – Я была на таком шикарном исполнении в Вене. Меня графиня Ракоши пригласила. Я еще тогда укладку удачную сделала. Знаешь, тут все поднято, а по бокам пряди спускаются. Вьюном! А платье какое?! У Айзельки откопала. Таких платьев больше не делают. Грудь как нежный бутон, жопа – футбольный мяч. Суперическое платье. Цвет – испуганная нимфа в лесу! Вообрази, пепельно-розовый! И хризантема – такая, как сейчас, только крупнее, – уточнила Пылкая.

– Ксантипка, это какой-то сюр. Мы только что нашли величайшее сокровище христианского мира, едва не погибли, а ты про испуганных нимф в лесу и вьюны на голове.

– Подумаешь… сокровище! – обиделась Пылкая.

Подъезжая к Ницце, кладоискатели поняли, что не готовы к встрече с убийцей один на один. Алехин и Пылкая согласились на приглашение Бриена – выпить по стаканчику у него в Кап-Ферра и все хорошенько обдумать.