Кит МакКарти - Окончательный диагноз

Может, он хотел отомстить? Айзенменгер сыграл не очень значительную роль в осуждении его брата, и тем не менее он внес свою лепту. Однако он был уверен, что занимал отнюдь не первую строку в списке для отмщения.

К тому же было что-то странное в том, что сначала Мартин пытался к нему подойти, а затем бросился прочь. С чем это было связано?

Он покачал головой и вздохнул. Перед ним стояло слишком много противоречивых вопросов.

Он свернул к своему дому, остановился и вышел из машины. Но стоило ему вставить ключ в дверной замок, как в голове возник новый вопрос, не менее обескураживающий. Что за слово прошептал ему на ухо Пендред, когда держал его за голову, намереваясь перерезать ему горло?

Он чувствовал, что это было что-то очень важное, но, сколько он ни старался, в памяти его ничего не проступало.

Получив отчет Фишера, Гомер тут же бросился к карте.

— Полторы мили от кладбища, — с задумчивым видом обронил он и, повернувшись к Райту, добавил: — Что ты думаешь?

С точки зрения Райта, это ровным счетом ничего не значило.

— Не знаю, сэр, — осторожно ответил тот.

Гомер кивнул:

— Зачем ему понадобился Айзенменгер? И зачем он на него набросился?

Райт оглянулся по сторонам в поисках ответа:

— Месть?

Гомер скорчил гримасу:

— Возможно, но почему он не напал на него прямо на улице? Почему сначала направился к нему, а потом развернулся и побежал?

— Вероятно, он хотел увести его с хорошо освещенного участка в более темное и безлюдное место.

Это объяснение понравилось Гомеру.

— Да, — решил он. — Тут вы, наверное, правы, сержант.

Звонок Беверли Уортон выдал противоречивые чувства, которые она испытывала по отношению к Айзенменгеру. Она позвонила ему ночью, сразу после того, как он вернулся домой и еще не успел снять мокрую одежду. Ее хрипловатый голос возродил в нем прежние эмоции и связанное с ними чувство вины, но это не помешало ему ощутить, что она пребывает в состоянии крайнего напряжения. Когда он поинтересовался, с какой целью она хочет с ним встретиться, она сначала отмалчивалась, а затем из нее хлынул целый поток слов, словно потребность в общении одержала верх над сдержанностью и замкнутостью.

«Они бросают меня на растерзание волкам, Джон».

И этот штамп почему-то не вызвал у него раздражения. А когда он спросил, что она имеет в виду, она ответила: «Дело Пендреда. Они видели газетные заголовки и теперь грозят отстранить меня от работы. Это будет конец, если Гомер докажет, что я ошиблась». Она не плакала, и в ее голосе не слышалось сдерживаемых рыданий, однако назвать его спокойным было нельзя.

И тем не менее он не сразу ответил. Возможно, это было жестоко, но он сделал это неосознанно. Пока она дожидалась его ответа, он судорожно размышлял, насколько разумно снова вступать в отношения с Беверли Уортон.

— Ты помнишь, Джон, что это я вытащила Елену из огня? — в гробовой тишине промолвила она.

Он чуть не улыбнулся. Он не мог ее ни в чем обвинить: в конце концов, эмоциональный шантаж являлся последним средством в безвыходной ситуации, и не было человека, который хоть однажды к нему не прибегал бы.

— Да, я помню.

— Я знаю, что у тебя нет никаких обязательств передо мной, Джон. Я знаю, что вела себя как стерва, но сейчас я прошу тебя о помощи.

— Кое-кто считает, что ты опять напортачила, Беверли, — помолчав, заметил он.

— Нет, Джон.

Они находились на разных концах телефонной линии, и тем не менее Айзенменгер поймал себя на мысли, что они разговаривают с доверительностью любовников. Он чувствовал, как его засасывает эта сладкая греховность.

— Это ты так считаешь.

— Хочешь, я докажу, — тут же откликнулась она. — Позволь мне с тобой встретиться.

Он не знал, что ответить.

Но он осознавал, что слаб и на самом деле хочет снова увидеть ее.

— Где и когда?

Этот ответ, похоже, удивил ее, словно она ожидала, что он окажется более крепким орешком.

— А если прямо сейчас? Ты можешь приехать ко мне.

Он мог.

Но ему хватило ума не делать этого.

— Вряд ли. — Но даже произнося это, он уже вспоминал об их последней встрече. — Завтра.

— Где?

— Давай у меня. — Он понимал, что совершает ошибку. Она сразу же согласилась, спросив лишь адрес и время, когда ей можно приехать.

Отделение судмедэкспертизы вместе с прокуратурой и залом судебных заседаний располагалось в отдельном здании, над моргом. Это пространственное разделение с отделением патологоанатомии отражало философскую границу между судмедэкспертизой и всем остальным.