Александр Варго - Кулинар

Минуту он блаженно улыбался, потом его лицо исказила мгновенная судорога. Он скривился, как будто готов был заплакать. Топнул ногой, согнулся пополам, резко выпрямился и заорал, брызгая слюной:

— Пробовать будут другие! Вы недостойны! У вас вообще не будет лиц — вы захлебнетесь в креме. Крем залепит ваши щели, промежности, подмышки, ваши кривящиеся бесстыжие рты, ваши глаза — злые глаза маленьких фурий!

Он надрывно засмеялся — так, как это делают трагические персонажи опер Верди. Девушки замерли в страхе.

— Вот и настал мой час! — Александр, согнувшись, прыгал теперь, как ярмарочный шут. — Наста-ал!

Он был похож на пританцовывающего сумасшедшего, на черта из сказки. Взгляды девушек метались в поисках лиц друг друга. Жертвы отказывались верить в происходящее. Ужас плескался где-то в кишечнике. Они были захвачены этим грандиозным спектаклем, на какое-то время даже забыв, что являются подручным материалом. Страх, парализовавший волю, сделал из них статуй. Статуи спали и видели страшные сны. Чтобы не чувствовать себя жертвами, они превратились в покорных зрительниц. Они отдались фатуму. Они были готовы к закланию. В глубине их душ медленно прорастала жалость к этому психотику, прыгавшему перед ними, как сатир перед нимфами.

— Чего вылупилась?! — Александр взвизгнул так, что у девушек заложило уши.

Осатанело выпучив глаза, он побежал на кухню, схватил нож. Запыхавшийся, потный, с красным лицом, прибежал он обратно. Замер на минуту. Потом его рот задергался в издевательской усмешке. Глаза метали пучки ненависти. Он размахивал ножом как саблей.

— Ах ты, сука! — С этим возгласом он устремился к Нелли и пронзил ее длинным ножом. Она запрокинула голову, дернулась, замерла с остекленевшими глазами. Пластырь поглотил стон.

Лица других жертв исказил дикий страх. Из их глоток рвались истошные крики, но все тот же пластырь комкал их.

Александр смотрел, как из раны вытекает кровь. С каждой красной каплей приходило к нему глубокое сатанинское спокойствие инквизитора. Кровь Нелли питала его нежные чувства, она заменяла ему откровения подруги, ласку матери, любовь сестры.

И тут грянул дверной звонок. Его хриплый прерывистый голос резанул по насыщавшейся благодатью душе Александра, как лезвие.

Александр подпрыгнул и ринулся в прихожую.

— Больше никого не ждем, — пробормотал он, оборвал провод и засмеялся глухим рыкающим смехом испившего чашу чужого унижения злодея.

Александр вернулся в гостиную. В руках у него по-прежнему был нож, с которого каплями стекала кровь. Его глаза излучали теперь не злобу, не умиротворение, а дикий азарт охотника, почуявшего первую кровь.

Пока ловили машину и добирались до города, Антонов рассказал Чинарскому, что с ним произошло. Вернее, все то, что с ним произошло до того момента, когда он отключился.

— Что же ты, чудила, — качал головой Чинарский, — сам полез на рожон?

— Он первый пригласил меня за столик, — пожал плечами Антонов.

— А ты губенки и раскатал.

— Думал, сумею его расколоть, — честно признался Антонов. — Куда мы едем? — спросил он, чтобы сменить тему разговора, который был ему неприятен.

— Ты же слышал, — повернулся к нему Чинарский. — Кулинар собирается приготовить десерт. Попробуем ему помешать.

— Может, ментов?.. — осторожно заметил художник.

— Успеем.

В это время машина въехала во двор дома Коршунова. Чинарский сунул водиле деньги, бросил Антонову, чтобы оставался в салоне, и кинулся на третий этаж. Когда после нескольких длинных звонков ему никто не ответил, он принялся долбать в стальную дверь ногами. Он прижимался к двери ухом, стараясь уловить хоть какой-то шум в квартире, но там словно все вымерло. Принялся снова стучать в дверь ногами.

— Ну, чего хулиганим? — Соседняя дверь отворилась на длину цепочки. За ней показалось сморщенное старушечье личико.

— Мне нужен Александр.

— Нечего барабанить, нету его. Как с утра ушел, так и не появлялся.

Чинарский скатился вниз и плюхнулся на переднее сиденье. Назвал адрес Марии Митрофановны. «Где же он?» — свербило в уме.

Домомучительница, к счастью, оказалась дома.

— Кто-о? — протянула она из-за двери.

Почему-то тетка решила соблюдать осторожность.

— Сергей Иваныч, — как можно деликатнее произнес Чинарский.

Оказывается, у нее тоже была цепочка. Она открыла дверь и одним глазом посмотрела на Чинарского.

— Мне нужен Александр. Где он?