Кристофер Райх - Правила мести

— Привет, — сказал он.

— И тебе привет.

— Как ты оказалась в Лондоне?

— Из-за одного парня, который должен был туда приехать. Решила, что мне захочется повидать его и обсудить последние новости. Сам знаешь.

— Да, догадываюсь.

Эмма заправила прядь волос за ухо, и он заметил, что ее глаза увлажнились. Он медленно подошел к ней, желая для начала просто хорошенько ее рассмотреть. Она была одета так, как он всегда ее представлял: тугие джинсы, черная футболка, сандалии. Рыжеватые волосы беспорядочными колечками падали на плечи. На левом запястье у нее был плетеный браслет из слоновьего волоса, а на шее — нефритовое ожерелье, подаренное им на ее двадцатипятилетие.

Он коснулся рукой щеки Эммы, всматриваясь в ее зеленые, пристально глядящие на него глаза:

— Рад тебя видеть…

Она поцеловала его, прежде чем он успел закончить фразу.

— Я скучала по тебе, — сказала она, отстраняясь ровно настолько, чтобы уткнуться носом ему в щеку.

— И я тоже. — Джонатан обхватил ее и крепко прижал к себе. — Ты давно здесь?

— В Лондоне? Несколько дней.

— Хорошо выглядишь. Я хотел сказать — лучше, чем в последний раз, когда я тебя видел.

— Тогда ты как раз выковыривал пулю из моего плеча.

— Предпочитаю думать, что я искусно ее извлек.

— Уж не знаю, насколько искусно, но болело оно зверски.

— У тебя хорошая память.

— Знаешь, как говорят: первая пуля не забывается.

— А я думал: первый поцелуй. — Джонатан потрогал Эмму за плечо, взволнованный ее видом, возможностью ее ощущать. — Как оно?

Отступив назад, Эмма продемонстрировала восхитительную подвижность плеча:

— Как новое.

Джонатан одобрительно кивнул. Внезапно он посмотрел в сторону двери:

— Это значит, что никто за мной не следил?

— Сейчас нет. Но их двое, если это тебя интересует.

— Двое — кого?

— Двое опекунов. Один в синем спортивном костюме — официальный телохранитель какой-то важной шишки, живущей в отеле. Другой ведет наблюдение из своей машины. Желтовато-коричневый «форд». «Дивизия» обычно покупает американские автомобили. Они вели тебя до самого метро. Пришлось немного вмешаться, чтобы сбросить их с твоего хвоста.

— Что ж, спасибо. — Он оглядел обветшалую квартиру, внезапно осознав, что не знает, что еще сказать. — Надеюсь, ты живешь не здесь?

— Нет, конечно, — ответила Эмма, отводя взгляд и явно не желая вдаваться в подробности.

— Так чем ты здесь занимаешься?

— Я уже говорила, что появлюсь, когда станет безопасно. Навела справки и выяснила, что ты приедешь в Лондон на конференцию. Решила, что время пришло.

— А как же те парни в отеле, которые, по-видимому, следят за мной?

— Профессиональный риск. По-моему, ты стоишь того, чтобы на него пойти.

Джонатан улыбнулся. Он подозревал, что, помимо желания с ним повидаться, были и какие-то иные причины ее пребывания в Лондоне. Эмма быстро справилась со своими эмоциями. Но сам он был сейчас слишком поглощен ею, чтобы долго размышлять об этом.

— Я рад, что ты приехала. Начал уже подумывать, удастся ли вообще тебя когда-нибудь увидеть.

— Как обстоят дела в лагере?

— Не так уж плохо, если разобраться. Не хватает нескольких пар рук, но снабжение сейчас приличное. Это уже кое-что.

— Как с антибиотиками?

— Красный Крест направляет нам каждый месяц самолетом контейнер с медикаментами. Их хватает, чтобы бороться с малярией и тропической лихорадкой. А на прошлой неделе произошел кошмарный случай. Я должен тебе рассказать. Девочка играла у реки, и крокодил цапнул ее за руку — отхватил ниже локтя. Отец был рядом и все видел. Он так разъярился, что вытащил крокодила из воды и убил. Чудовище не меньше трех с половиной метров. Он вспорол ему брюхо — а там рука его дочери, целехонькая, без единой царапины. Мы сумели начать операцию менее чем через час после происшествия и пришили руку. Если удастся предотвратить инфекцию, думаю, она сможет даже слегка шевелить пальцами.

— Ты и эти руки, — сказала Эмма. — Волшебство какое-то.

— Прости, не понял.

— Волшебные руки. Ты бесконечно талантлив. Лучший хирург, которого я встречала в своей жизни.

— Я бы не сказал.

— Точно тебе говорю. Знаю по собственному опыту. — Эмма взяла его правую руку и расправила пальцы, один за другим, целуя каждый сначала шутливо, а потом уже и всерьез. — И не только на операционном столе, — шепнула она, вплотную приблизившись к нему, так что их тела прижались друг к другу и Джонатан ощутил ее запах. — Насколько я помню, эти руки столь же талантливы во всех отношениях.