Себастьян Фитцек - Ночь вне закона

– Здесь настоящий ад, – сказал друг Дженни одновременно возбужденно и негодующе. – Перед нашей квартирой расположились сумасшедшие с полиэтиленовыми пакетами на головах и баллончиками с аэрозольной краской и рисуют восьмерки на стенах домов и припаркованных автомобилях. И всем этим мы обязаны вам.

Бен сделал глубокий вдох, выдох, попытался не повышать голос.

– Пауль, правильно? Слушайте. Я нашел ваше фото в Сети. И я знаю, где вы живете. Все это я выложу в Интернет вместе с вашим личным номером телефона и напишу, что вы меня прячете, если вы немедленно не позовете к телефону Дженнифер.

Тишина.

Взятая с потолка угроза Бена, похоже, подействовала. Укрепилась в сознании Пауля, заставила его сначала задуматься, затем передумать.

В трубке зашуршало, потом Бен услышал шепот, наконец, голос своей жены.

– Да? – Неуверенно. Испуганно.

– Слушай меня внимательно, Дженни. Сейчас очень важно, чтобы ты не запаниковала и не совершила ошибку.

– Что ты натворил? – Судя по голосу, Дженнифер была не в состоянии придерживаться совета Бена.

– Я ничего не натворил.

– Господи, в новостях сказали, что ты участвовал в перестрелке. Застрелил несколько человек.

Бен в отчаянии помотал головой.

– Это был не я. Меня шантажируют, Дженни. Я же сказал: слушай и сохраняй спокойствие. Сможешь?

– Да, – ответила она, но прозвучало это скорее как «наверное».

Бен подумал, какие слова подобрать, чтобы она не начала сразу кричать, но щадящей формулировки не нашлось.

– Джул, возможно, отравили.

– Что-о-о-о?

Он представил, как Дженни, с искаженным от ужаса лицом, опустилась на колени. Отбросила руку Пауля. Закрыла голову руками.

– Мой шантажист утверждает, что впрыснул ей яд, это очень сложно доказать, но существует противоядие.

– Что, кто… то есть…

– Я не знаю, – ответил Бен на ее лепет. – Они сделали ей какой-то укол.

– Но, но… Я была вчера у нее. Все в порядке.

Дженни шмыгнула носом. После первого шока наступила фаза отчаяния.

– Симптомы якобы проявятся лишь через пару часов. – Бен лишил ее всякой надежды. При этом Дженни могла быть права. Возможно, все это блеф, ложь, и его метания в ночи, когда он по требованию какого-то психа подвергал себя то одной, то другой опасности, были бессмысленны и бесполезны.

Но «возможно» – это не аргумент, на который следует надеяться, когда речь идет о жизни дочери.

– О господи! – Дженни опомнилась и переключилась в режим матери. Начала принимать решения. – Ей нужно немедленно оказать медицинскую помощь.

– Нет!

– Нет? Ты с ума сошел?

«Да. Нет. Возможно».

– За ней ведется видеонаблюдение. Они узнают о каждом шаге, который мы сделаем. Как только произойдет что-то необычное, например заменят персонал или опорожнят пакет для сбора мочи, хотя он еще не наполнился, я больше никогда ничего не услышу от преступников.

– Но ведь это хорошо?

– Нет, потому что тогда мы не узнаем противоядие.

Дженни молчала. Бен практически слышал, как у нее в голове трещало от напряженных размышлений.

– Но это же сумасшествие. Мы не можем просто смотреть и ждать, пока у Джул изо рта пойдет пена, или начнутся внутренние кровотечения, или…

– Нет. Конечно, мы не будем ждать. Я уже попытался подключить полицию. Но ничего не вышло. Поэтому ты должна позвонить моему отцу. Скажи ему, чтобы он вместе с Мартином Швартцем…

– Кто это?

– Долго объяснять. Просто запомни это имя и скажи, что они должны разработать план спасения в условиях строжайшей секретности. Нельзя увозить Джул из палаты или проводить бросающиеся в глаза обследования. Но они должны подумать, какие это могут быть яды. Какие начинают действовать лишь спустя несколько часов? Для каких медленно действующих ядов, которые сложно обнаружить в организме, существует противоядие? И еще один не менее важный момент: можно ли как-то прервать видеонаблюдение? Например, организовать через интернет-провайдера сбой в работе Сети, но не только в больнице, а во всем районе, чтобы, когда телекамера перестанет работать, это не выглядело подозрительно.

По шороху он понял, как сильно Дженни мотала головой. С каждым словом ее голос становился громче, в нем слышалось все больше отчаяния.

– Бен, во что ты нас втянул? Во что ты втянул свою дочь?

– Я всего лишь игрушка, Дженни. Не я устанавливаю правила.

«По ним я только умираю».

Бен еще раз дал ей указания и заставил Дженни повторить их.

– Ты все поняла?