Дуглас Престон - Гора Дракона

Ученый перечитал написанное в спешке послание. Должно быть, следователь пытался отыскать его утром, перед началом песчаной бури, а обнаружив, что Карсон уже ушел, оставил записку в том месте, куда он должен обязательно заглянуть. Когда ученый открыл футляр с инструментом на балконе столовой, было темно, и он не заметил листка бумаги. Карсон ощутил тревогу — а вдруг листок незаметно упал бы на пол, где его обнаружил бы Сингер или, еще того хуже, Най?

Ученый решительно отбросил эту мысль.

«Через пару дней я стану таким же мнительным, как де Вака. Или Барт», — подумал он.

Сунув записку в задний карман, он нажал на кнопку интеркома, чтобы связаться с ассистенткой.

— Так вот где ты живешь, Карсон! Тебе дали комнату с отличным видом. Перед моим окном торчит лишь задняя стенка мусоросжигателя.

Де Вака отошла от окна.

— Говорят, можно многое сказать о человеке, побывав в его жилище, — продолжала она, глядя на пустые стены. — Так оно и есть.

Карсон ждал, пока загрузится ноутбук; женщина склонилась над его плечом.

— Примерно за месяц до того, как Барт покинул «Маунт-Дрэгон», записи в его журнале стали короче, — сказал ученый. — Если Тис прав, то где-то в это время он начал вести второй, тайный дневник. Именно тут нам следует искать подсказку.

Он начал перелистывать страницы. Когда на мониторе возникли формулы, списки и другие данные, Карсон невольно вспомнил, как он в первый раз читал записи — с тех пор прошла целая жизнь. Его сердце сжималось, когда он просматривал описание неудачных экспериментов, всякий раз появлялись новые надежды, которые неизменно рушились. Все это сейчас показалось ему очень хорошо знакомым.

По мере того как он читал дальше, научные заметки все чаще перемежались разговорами со Скоупсом, рассуждениями личного характера и даже описаниями снов.

«20 мая

Прошлой ночью мне приснилось, что я заблудился в пустыне. Я шел в сторону гор, и они становились все более и более темными. Затем возникла яркая вспышка, подобная второму рассвету, и огромное грибовидное облако поднялось за горной грядой. Я знал, что наблюдаю за взрывом «Тринити». Я видел, как ударная волна устремилась в мою сторону, а потом проснулся».

— Проклятье, — пробормотал Карсон, — если он записывал сюда такие вещи, зачем ему понадобился еще один дневник?

— Давай читать дальше, — предложила ассистентка.

Он снова начал просматривать записи Барта.

«2 июня

Когда я встряхнул утром свои туфли, на пол выпал маленький скорпион и в ужасе заметался по комнате. Я пожалел его и вынес наружу…»

— Дальше, дальше, — нетерпеливо повторяла де Вака.

Карсон переворачивал страницы. Между таблицами и описаниями экспериментов начали появляться стихи. Наконец безумие Барта стало очевидным. Теперь дневник состоял из смеси непонятных образов, кошмаров и бессмысленных фраз. Затем последовал последний ужасающий разговор со Скоупсом; апокалиптическая мания; они добрались до конца файла.

Карсон и де Вака переглянулись.

— Здесь ничего нет, — сказал ученый.

— Мы не мыслим как он, — возразила ассистентка. — Если бы ты был Бартом и захотел оставить подсказку в своих записях, как бы ты поступил?

Карсон пожал плечами.

— Я бы не стал делать ничего подобного.

— А ты попытайся представить, что стал бы. Тис был прав: намеренно или подсознательно, но это свойственно природе человека. Прежде всего ты должен учитывать, что все твои заметки прочитает Скоупс?

— Да.

— А что он смотреть не стал бы?

Ученый задумался.

— Стихи, — сказали они одновременно.

Они вернулись к тому месту в дневнике, где стихотворения появились в первый раз, и вновь принялись читать. Почти вся поэзия была посвящена научным понятиям: структура ДНК, кварки и глюоны, Большой взрыв и теория струн.

— Ты обратила внимание, что стихотворения появляются в тот момент, когда записи в дневнике становятся короче? — спросил Карсон.

— Никогда никто прежде не писал таких стихов, — ответила де Вака. — Они по-своему красивы.

И она прочитала вслух:

— Я не поняла, — призналась де Вака.

— Эм восемьдесят два — очень странная галактика в созвездии Девы. Она взорвалась, и произошла аннигиляция десяти миллиардов звезд.