Александр Каменецкий - Последний пророк

Но если они действительно правы, тогда всю нашу цивилизацию, культуру, достижения, идеалы, чувства, мораль — все абсолютно! — следует перечеркнуть жирным черным крестом.

И в моей голове вдруг сложилась молитва. Я сказал, обращаясь к Неведомому, к Тому, Кто мог бы это услышать и отозваться:

— Господи, кем бы Ты ни был! Ты видишь, в каком мы все сейчас положении. Может быть, мы жили неправильно, сделали много ошибок, натворили много глупостей. Но у нас, наверное, будет шанс все исправить. Мы не законченные тупицы, у нас есть сердце. Кроме Тебя, нам больше не на кого надеяться. Пожалуйста, помоги нам! Вытащи нас из этой ситуации. Сделай так, чтобы Машенька, Таня, Гюнтер, Жан-Эдерн и я остались живы и здоровы. Наверное, для Тебя это не трудно. Пусть мы проживем столько, сколько нам отпущено свыше, и умрем когда угодно, но только не сейчас, не здесь. Пожалуйста, сделай это!

В ответ издалека, из тьмы, отчетливо и громко застрекотал вертолет.

Первой отреагировала Машка:

— Ур-р-рааа! — и запрыгала по палубе.

— Слава Богу, — выдохнул я.

— Посмотрим еще, возьмет он нас или нет, — с сомнением сказала Таня.

— Ну вот, похоже, и все, друзья мои. — Жан-Эдерн поднялся, хрустнув косточками. — Ваше приключение подходит к концу. Через пару дней будете в Москве, дома… Я вам так завидую, — неопределенно, в сторону сказал он. — Необычный получился отпуск, да? Будет о чем вспомнить.

Один лишь Гюнтер мрачно молчал.

Вертолет был где-то поблизости, рядом. Но луна скрылась, и в кромешной темноте его было не различить. Кажется, машина делала круги на приличной высоте, возможно, направлялась куда-то по своим делам. Теоретически они должны были включить прожектор, если собирались кого-то искать на воде, беглецов. Или иметь прибор ночного видения. По тяжелому рокоту двигателей было ясно, что вертолет военный. Пару раз звук приближался к яхте совсем вплотную, вертолет был чуть не над нашими головами, но затем слабел, удаляясь. Воздушные их пируэты были непонятны.

— Надо дать им знак, — догадалась Таня. — Может, покричим вместе?

— Была бы ракетница, — пожалел я.

Мы не знали, что делать. Летчики явно не интересовались нами, если даже и видели яхту. У них были свои планы. Может, имели специальный приказ: никого не брать на борт, не знаю. Когда стрекотание раздалось совсем близко, я вдруг почувствовал: это — последний раз. Сейчас они уйдут, исчезнут, смешаются с тьмой. Мы все это почувствовали. Гюнтер, не говоря ни слова, неожиданно поднял с палубы автомат и дал несколько очередей в воздух. Три или даже четыре. Жан-Эдерн стал белый как стена, лицо просто засветилось белизной в темноте.

— Идиот! — заорал он во всю силу легких и с размаху ударил Гюнтера кулаком в лицо. Здоровяк, на полторы головы выше француза, взвыл и рухнул на палубу, выронив оружие.

— Fick dichins Knie! — Гюнтер корчился, держась рукой за челюсть.

— Salopard, будь ты проклят! — Жан-Эдерн метнулся к мотору, рванул на себя какую-то рукоять. — Что ты наделал, кретин!

Я не понимал, что случилось, стоял, остолбенелый. Мотор заурчал, мы тронулись с места — прямо к берегу.

— Что происходит? — ахнула Таня.

— Жилеты! — взревел Жан-Эдерн. — Там, на корме, спасательные жилеты. Всем надеть, быстро! Выполнять!!

Он говорил как гипнотизер, заставлял подчиняться не думая. Мы бросились, толкая друг друга, к корме, начали в спешке натягивать эти спасательные жилеты. Я вдруг понял, что сейчас будет. Очень быстро все понял! Невидимый нам вертолет, словно только того и ожидая, пошел на круг. Жан-Эдерн гнал яхту к берегу, берег уже смутно виднелся.

Угрожающее стрекотание приближалось, нарастая. Сомнений больше не было: там, в кабине, решили, что мы стреляем по ним. Гюнтер совершил самую большую ошибку в своей жизни.

— Прыгайте! — отчаянно крикнул Жан-Эдерн. — Прыгайте немедленно!

Мы прыгнули в парную, теплую, спокойную воду, в великолепное курортное Средиземное море. Жан-Эдерн тащил на себе Машку, греб как дельфин. Мы старались не отставать. Вертолет приближался. Минута, может быть, прошла, и громыхнул взрыв. Стало совершенно светло на мгновение, за нашими спинами поднялось алое полыхающее зарево. Гигантская, так показалось, волна швырнула нас вперед и погнала на скорости к берегу. Она нас спасла, волна от взрыва. Я оглянулся. Никакой яхты больше не существовало. Несколько горящих досок покачивались на поверхности. Вдарили ракетой, чтобы наверняка. Вертолет удалялся, стрекотание затухало вдали. Доложат на базе, что удар был нанесен с хирургической точностью.