Александр Каменецкий - Последний пророк

Все первые этажи — лавчонки и магазинчики. Узкие тротуары перегорожены, как баррикадой, грудами товаров. Фрукты лежат горой. Выше человеческого роста. В ящиках, в мешках, в коробках, просто так. Рядом с фруктами — такая же гора электроники. Магнитофоны, телевизоры, видео. Свалены в кучу. Проехали огромный лоток с сияющей медной посудой, коврами, побрякушками. Через каждые два шага жарят мясо. Черный дым валит столбом. Миллион кафе, закусочных, забегаловок. Латинские буквы вывесок не складываются в слова. Однозначны лишь «Кока-кола» и «Пепси-кола». Животных не меньше, чем людей. Больше всего — бродячих собак. На втором месте ослы и верблюды. Какой-то Насреддин в тюрбане переводит своего ослика через дорогу. Осла под вьюками почти не видно, но трусит он быстро. Машины сигналят и визжат тормозами, усато-носатые водители высовываются из окон и страшно орут. Еще звуки: нечеловечески громкая восточная музыка из выставленных на тротуар динамиков. Каждый торговец считает своим долгом врубить звук на всю катушку. Без этого торговли нет. Периодически ревут верблюды. Голоса у верблюдов львиные, я всякий раз вздрагивал. Десятки живописных нищих неподвижно сидят где придется. Как камни.

Нас привезли, я так и понял, в городское управление полиции. Особняк в стиле «Тысячи и одной ночи», но поскромнее размерами. У входа: джипы, «мерседесы», «БМВ». На специальной парковке — одинокий белый «линкольн». Длинный, как арабская сказка. Очень знакомо. Охраняют управление свои омоновцы с чешскими автоматами «скор-пио». Очень бравые рослые ребята в черных беретах и сверкающих начищенных ботинках. Ходят взад-вперед, зыркают по сторонам. Народ решительный и опасный.

Через центральный вход, разумеется, не провели. Вошли через служебный, сзади, в незаметную снаружи пристроечку. Я сразу понял: особый отдел. Стерильная чистота, обитые суровым дерматином двери, зеркальный узорчатый паркет. Мраморный бюст отца нации на лестничной площадке. Ни единого человека, кроме нас. Примерно так я и рисовал себе пресловутый Кэй-джи-би. Посетить, к счастью, не довелось. Мсье капитан не поднимал глаз, заметно нервничал. Видимо, шли к высокому начальству. Штатский шагал уверенно, ровно. Здесь он был как дома.

Кабинет принадлежал большому боссу. Полированный, светлого дерева стол буквой Т размером с палубу авианосца. Кресла с высокими спинками — мягкая даже на взгляд, темно-коричневая благородная кожа. Дворцовый паркет — досочка к досочке с неуловимыми переливами оттенков. Несколько застекленных шкафов с длинными рядами одинаковых толстых переплетов. Золоченая арабская вязь по корешкам. У шкафа, в углу — узкогорлая бронзовая ваза, покрытая тонким ковровым орнаментом. Я всегда поражался их галлюцинаторной фантазии, помноженной на нечеловечески кропотливый труд. Чтобы ее создать, вазу, должно, наверное, уйти полжизни. Кондиционированный, прохладный воздух. Огромйая пальма в кадке, ее тени хватило бы на скромный караван. Аудиосистема «Yamaha» — полутораметровые серебристые колонки, страшноватая воронка сабвуфера, в которую можно просунуть кулак, матовый хром панелей. Инопланетный дизайн high-end. Очень, очень дорого.

Хозяин: оливковая униформа, ни единой складочки. Золотые галуны, генеральский аксельбант, крупные остроконечные звезды погон. Фуражка с задранной тульей сияет слепящей кокардой: когтистый орел среди венков и лучей. Лицо без выражения. Отвернувшись, невозможно вспомнить. Такие лица изготавливают в специальных лабораториях и выдают под расписку. Вместе с погонами. Нет, кое-что помню: усы. Черные, лоснящиеся, аккуратно подстриженные. Перед ним на столе — iMac с прозрачным оранжевым корпусом, похожий на открытую раковину. Очень неплохая машина, хотя у нас мало кто работает на макинтошах. Предпочитаем по старинке «Ай-би-эм». Сзади, на стене — отец нации в полный рост. Тоже в форме, но как товарищ Сталин — простенько. И так ведь все понятно, зачем лишние детали. Стоит ровно, смотрит покровительственно, а физиономия такая, что хоть сейчас под суд.

И главная деталь интерьера — еда. Сервирован специальный стол. В хрустальной вазочке — свежие цветы. Серебряный сервиз: изысканный узорчатый кофейник с длинным раздвоенным носиком, миниатюрные кокетливые чашечки.

Пахнет божественно. На круглом блюде грудой фрукты: апельсины, бананы, гранаты, финики, виноград, хурма. Печенье, сыр, еще какие-то лакомства. Французская минеральная вода «Эвиан» в поллитровых бутылках. Специально для ребенка: йогурт, клубника со сливками, шоколадные конфеты. У Машки загорелись глаза.