Ричард Хайнс - Хамелеон

Наконец песня закончилась. Русский вскочил на ноги и начал громко хлопать в ладоши.

— Браво! — с деланым воодушевлением воскликнул он. — Браво!

Пожарнов направился к столу, чтобы помочь Виктории спуститься. Однако она оставила без внимания его протянутую руку, вместо этого показывая всем своим видом, что ждет помощи от Джона.

Русский тоже повернулся к нему.

— Выпейте со мной!

Это был не вопрос, а категорическое заявление.

Пожарнов повернулся к официанту.

— Принесите нам два стакана «Столичной», — рявкнул он.

— К сожалению, я вынужден откланяться, — сказал Джон, опасаясь, что он и так уже выпил слишком много и не сможет справиться с этим типом.

— Тогда хотя бы по одной рюмочке, на сон грядущий, — настаивал Пожарнов.

Джон посмотрел ему в лицо. Нос Пожарнову неоднократно ломали и снова вправляли на место, его серо-стальные глаза горели жестокостью.

— Нет, никак не могу. Но я с нетерпением жду нашей встречи. Надеюсь, у нас будет возможность переговорить с глазу на глаз до начала охоты.

Пожарнов не желал терять лицо в глазах Виктории и нехотя уступил.

— Замечательно. Тогда до завтра.

Джон развернулся и разыскал в толпе графа Коларвона.

— Ваша светлость, благодарю вас за восхитительный вечер. Желаю вам спокойной ночи.

— Тебе тоже всего хорошего, мой мальчик, — с чувством ответил граф.

Энди, а вслед за ним и все остальные тоже попрощались с Джоном. Тот кивнул Пожарнову и наконец повернулся к Виктории.

— Благодарю за танец и за прекрасный вечер, миледи.

Виктория кивнула.

— Уже поздно. Наверное, мне будет лучше последовать вашему примеру. Вы проводите меня наверх?

Чувствуя на себе пристальный взгляд русского, Джон согласился.

— С превеликим удовольствием.

С этими словами он предложил Виктории руку, она с признательностью ее приняла. Они развернулись и направились к выходу.

— Подождите! — окликнул Джона Пожарнов. — Нас еще не представили друг другу.

Джон обернулся.

— Извините. — Он посмотрел на Викторию. — Но с этим придется подождать до завтра. Я должен проводить нашу очаровательную хозяйку.

Он умышленно одарил Пожарнова язвительной усмешкой и увел Викторию из гостиной. Бывшему сотруднику КГБ пришлось остаться на месте, несмотря на бешенство, кипящее в груди.

Джон и Виктория молча поднялись по лестнице. Представление закончилось, но Филлипс по-прежнему был сбит с толку тем, как резко переменилось ее отношение к нему. Ему страстно хотелось поцеловать эту женщину, но он решил предоставить ей возможность сделать первый шаг. Виктория недолго томила его неопределенностью. На верхней площадке лестницы она схватила Джона за руку и увлекла по коридору к своей спальне.

— Пошли! — прошептала она. — Нам нужно побыть вместе.

Джон не заставил просить дважды. Он закрыл за собой дверь и стиснул Викторию в объятиях со всей той страстью, какой так долго был лишен. Филлипс вдохнул исходящий от нее аромат «Шанели номер пять» и ощутил, как бешено заколотилось его сердце, а в груди все перевернулось, словно он снова стал подростком, впервые испытавшим сексуальное влечение. Все казалось ему новым и в то же время знакомым. Одежда полетела в разные стороны. Никакой суеты, никаких усилий и никакой неловкости. В нижнем белье телесного цвета Виктория была олицетворением женственности. Ее фигура была стройной и такой соблазнительной, что у Джона тотчас же закружилась голова.

— Джон, пожалуйста, возьми меня, — прошептала Виктория ему на ухо.

Он осторожно уложил ее на кровать. Она выгнула спину и интуитивно приподняла бедра, предлагая ему снять с нее нижнее белье. Джону не требовалось дополнительного приглашения. Пока он восхищался аккуратными, но густыми зарослями лобковых волос, Виктория подалась вперед, чтобы стащить с него трусики, уже трещавшие по швам от затвердевшего члена.

Они разделись и улеглись в кровать. Их поцелуй получился долгим и страстным. Прежде чем кто-либо из них успел подумать, что же делать дальше, Джон поймал себя на том, что уже проник в чрево Виктории. Его движения были медленными и размеренными. Время от времени он просто замирал, чтобы в полной мере насладиться тем, как она обволакивала каждый дюйм его естества. Затем они поплыли в едином ритме, заранее предчувствуя каждое движение друг друга. Не было никакой необходимости в изощренных любовных игрищах, оральных и анальных возбуждающих ласках. Им достаточно было того, что они обнимали друг друга.