Виктор Пронин - Ошибка в объекте

— Жесткий ты человек, Надя, — он назвал ее по имени, понимая, что «Любаша» сейчас прозвучит некстати. — К людям надо относиться мягче… У всех свои слабости, все мы нуждаемся в понимании, прощении, участии…

— Какое участие, Коля! Какое прощение! Я не хочу, чтобы меня прощали. Мне плохо, я болею от этого! Ты прощаешь меня за мой побег? Скажи, прощаешь?

— Прощаю, — кивнул Николай.

— Не надо! — Голос Нади зазвенел от возмущения. — Я не раскаиваюсь! Если бы я поступила неправильно, ты бы не приехал сюда. Тебе было хорошо с Костомахой и Бреком, потому что ты знал — их никто не ждет, а тебя, как бы поздно ни вернулся, ждут. Думаешь, я прощала тебя? Нет! Я не простила тебе ни одной дурацкой ночи, ни одного загула. Ты обнимаешь на прощание Костомаху, поднимаешься, у порога чмокаешь в щеку мамашу свою, входишь ко мне, меня обнимаешь и целуешь… Ты уверен, что и тебе все должны говорить приятные слова! Ты не представляешь, какая это гадость — всем говорить приятные слова! А ты говорил их всем, с кем сталкивался на улице, в трамвае, на работе! Говорил и тут же забывал о людях, перед которыми только что пластался!

— Культура общения, — неуверенно проговорил Николай.

— Это не культура. Это всеядность!

— Отстань, — сказал Николай.

— Что?!

— Это я не тебе… Если бы ты знала, Надя, какая ты сейчас красивая! Нет, без дураков!

— Что?! — поняв, что он сказал, Надя расплакалась.

Николай смотрел, как она на ощупь пыталась найти носовой платок, как, стараясь не оборачиваться к нему мокрым лицом, прошла к тумбочке и вынула оттуда косынку и снова разрыдалась, уткнувшись лицом в эту такую знакомую ему синюю косынку с красными мелкими цветочками — он сам когда-то подарил ей этот лоскут.

Николай сидел с застывшей отрешенной улыбкой, как человек, который попал в комнату, где что-то происходит, а он никак не может понять — что именно. Но вот на его лице выразилось раздумье, как если бы он пытался что-то вспомнить. Потом лицо стало растерянным: он понял. Вскочив с кровати, Николай подбежал к жене, обнял, и она, не сдерживаясь, уткнулась ему в грудь. Уголком косынки Николай осторожно вытер ее лицо, поцеловал в глаза.

— Ох, Надя, Надя, и что же нам с тобой делать… Что же делать?! — вырвалось у него с неподдельным отчаянием.

— А знаешь, — сказала она, — переезжай сюда, а? Будем на одном заводе работать… Нам здесь комнату дадут… Ведь как-никак мы с тобой муж и жена… Пацана своего возьмем у стариков. Здесь за углом детский сад… А? Коля?

— Нет, — он безнадежно покачал головой. — Не получится.

— Почему?! Ну почему, Коля?

— Не знаю… Не получится, и все.

— Получится. Хочешь, я возьму все хлопоты на себя? Хочешь?

— Нет, — он улыбнулся, помолчал. — А ты помнишь, как я к тебе в самоволку бегал? Кошмар, — проговорил он мечтательно… — Ночью, после отбоя, удрать из казармы… На это мог решиться только законченный преступник, — он вдруг осекся, посерьезнел. — Послушай, Надя, а давай уедем на Север куда-нибудь? А? На Камчатку, Чукотку, Сахалин… А? Вот здорово было бы!

— За удачей? — грустно спросила Надя.

— Да ну ее к черту, удачу! Уедем, и все! А? Хоть завтра, а?

— А здесь тебе не нравится?

— Не нравится. Завод, пыль, гарь…

— А там — мороз, снег, долгая зима… Оставайся, Коля! Завод большой, электрики нужны, ты же хороший электрик! В этой комнате и будем жить… Девочек переселят. А там и квартиру дадут… Как я по сыну соскучилась — сил нет! И он с нами будет жить, а? Вечером гулять вместе будем, здесь речка недалеко, летом можно купаться…

— А на Север не поедешь? — спросил Николай. — Поедем на Север, а, Надь? Или на Дальний Восток… Будем на лыжах кататься, крабов ловить, за грибами ходить! Я с одним парнем познакомился, он оттуда приехал, говорил, что в ведро больше трех белых не помещается… А ягод сколько! На Сахалине к осени города пустеют — все уходят в лес за ягодами, представляешь? А еще можно поехать на Кольский полуостров… Какая там природа, особенно на юге… Озера, скалы, лес… Один рассказывал — чистота в лесу, как в парке, — Николай говорил все медленнее, тише, говорил, чтобы только не молчать… — А еще один парень часа три в поезде про Алтай… Вот, говорит, край сказочный! Леса, сопки! А охота! Зверей там больше, чем в зоопарке! Представляешь?

— Коля, что случилось? — спросила Надя. — Ты можешь сказать?

— А что случилось? Ничего! — Он попытался игриво передернуть плечами, но не получилось. — Я просто предлагаю тебе на выбор, куда можно поехать…