Виктор Пронин - Ошибка в объекте

— А, Фетисов, — протянула она, скривив губы. — Был такой, что-то его не видно последнее время. Типичный графоман.

— Простите, я в этих делах человек темный, — Демин смущенно улыбнулся, — что вы имеете в виду?

— У Фетисова типичный для графомана возраст, заискивающие манеры, готовность без конца править и переделывать свои произведения, безмерная жажда быть опубликованным в любом виде, под любой заметкой… Есть такая болезненная страсть — видеть свою фамилию в печатном исполнении.

— Все, что вы сказали, можно отнести к Фетисову?

— Вполне.

Демин посмотрел на красивое, не замутненное печальными раздумьями лицо девушки, на ее ухоженные руки, на яркую пачку сигарет, которой она играла, постукивая о стол…

— Что это вы так пристально рассматриваете меня? Я что-то не так сказала? — резко отодвинув стул, девушка легко забросила ногу на ногу.

Демин обратил внимание на цвет ее одежды — конечно же, при голубых джинсах должен быть желтоватый свитер с высоким воротником, колечко, естественно с бирюзой, сумка с длинным ремнем, болтающаяся на спинке стула, разумеется, из натуральной кожи, натурального желтоватого цвета.

— Как вас зовут? — спросил Демин.

— Клара. А вас?

— Валентин, — Демин помялся, ему хотелось ограничиться одним только именем, но, понимая, что это будет грубоватой попыткой быть ближе этой девушке, он добавил: — Сергеевич. Скажите, Клара, какое впечатление производил на вас Фетисов? Каким он вам показался? Я имею в виду не его литературные потуги… Ведь в редакции он с вами имел дело?

— Да, мне приходилось заниматься им, — внесла Клара почти незаметную поправку. — Одно время он зачастил к нам, это было после того, как мы опубликовали одну его фитюльку… Произведение это, если можно так выразиться, ничего собой не представляло, но мы готовили страницу, посвященную охране природы. Материала, как водится, не хватало, а тут Фетисов подвернулся… Мы подготовили его басню и дали в номер. Мне пришлось ее всю начисто переписывать, но лучше она не стала. Хорошо хотя бы то, что запятые на месте стояли. И потом мы подписали, что это, дескать, из редакционной почты, наш читатель сочинил, а читателю позволено и так писать… После публикации, как я поняла, на него навалилось нечто вроде вдохновения, и через неделю он принес целый ворох своей макулатуры и даже пообещал написать роман про надувного бегемота.

— Про надувного бегемота? Это должно быть нечто интересное?

— Могу себе представить! — рассмеялась Клара.

— Клара, если я правильно понял, его сотрудничество в редакции ограничилось этой злополучной басней?

Демин вдруг понял, что ему нравится эта девушка, ее улыбка, манера разговора. Правда, несколько коробило откровенное пренебрежение к Фетисову, но он не торопился делать выводы, да Клара и не знала, что тот мертв.

— Нет, мы однажды поручили ему ответить на несколько читательских писем. Хотели как-то поощрить человека, уж больно он… Понимаете, он все время лебезил, угодничал, бегал для нас в буфет за бутербродами, все старался нечто значительное произнести о журналистике, о жанрах, стиле газетных материалов… Говорю же — графоман. Их хлебом не корми, дай только порассуждать о чем-то высоком.

— А вас эти темы не интересовали?

— Видите ли, жанры, стили, темы — все это хорошо, когда сидишь в баре, потягиваешь через соломинку какую-нибудь бурду, слушаешь завывания очередной супердивы… Тогда можно порассуждать, благо эти рассуждения ни к чему не обязывают. А здесь все это само собой разумеется. Понимаете? В редакции надо давать продукцию. Ты разбираешься в этой мудрости? Очень хорошо. Вот бумага, вот стол — валяй. Через два часа сдаем в набор. И весь разговор.

— И что же, он ответил на письма читателей?

— Еще как! — Клара рассмеялась. — Понимаете, человек он неподготовленный, представления о работе в газете куцые, а еще прибавьте сюда ослиное упрямство и уверенность в необыкновенных своих способностях. Вот вам и Фетисов. Он набросился на эти письма, как набрасываются на ручей в пустыне — жадно, с азартом и нетерпением. Через неделю принес кипу готовых ответов, написанных по всем законам жанра. О! Это были ответы! Мы давали их читать ребятам из других редакций — они их переписывали на память!

— Что же их потешало?

— Представляете, читатель спрашивает, есть ли в городе радиотехникум или радиоучилище, а если есть — дайте, пожалуйста, адрес. Что должен сделать Фетисов? Фетисов должен открыть телефонную книгу, списать адрес, поблагодарить читателя за внимание к газете и пожелать ему удачи. Все. А Фетисов на трех страницах учит парня жить, предостерегает от ошибочного выбора пути, делится какими-то своими воспоминаниями и в конце концов забывает, зачем он начал писать ответ.