Тесс Герритсен - Телохранитель для невесты

— Если мы еще можем остановиться, — произнес он, — то лучше это сделать сейчас.

Она ответила на его слова поцелуем, в котором потонули любые остатки сомнений. Необходимость в словах отпала, разговор теперь вели их тела.

Охваченные страстью, они принялись срывать друг с друга одежду, чтобы наконец ощутить прикосновение разгоряченной кожи. Почти не прекращая поцелуя, они сумели дойти до соседней комнаты. Пламя в камине почти догорело, остались лишь теплые, красные угли. По-прежнему впившись в ее губы, он откинул с дивана покрывало и бросил его на пол рядом с очагом.

Глядя друг другу в глаза, они опустились на колени перед угасающими углями. На его обнаженных плечах играли тени. Желание грозило испепелить ее. Тело жаждало его прикосновений, но эти движения были медленны, словно он нарочно не спешил, пытаясь растянуть удовольствие от ее близости. Не сводя с нее пристального взгляда, он наблюдал, как она расстегнула лифчик и сбросила его на пол. Он потянулся, чтобы взять ее грудь в свои ладони, легонько потянул за сосок. От удовольствия Нина откинула голову назад и негромко застонала. Прикосновение было нежным и легким, но даже оно лишило ее остатка сил. И она сдалась. Он слегка подтолкнул ее, и она откинулась на покрывало.

Ощущение было такое, будто ее тело сделалось жидким. Сэм расстегнул «молнию» на ее джинсах и стащил их с бедер. Шурша шелком, трусики соскользнули на пол сами. Теперь она лежала перед ним совершенно обнаженная, и только кожа ее отливала розовым в свете отблесков угасающего очага.

— Я столько мечтал о тебе, — прошептал он, и рука его скользнула к темному треугольнику внизу ее живота. — Прошлой ночью, когда ты была у меня дома, мне так хотелось тебя. Хотелось трогать тебя так, как я трогаю тебя сейчас. А потом я проснулся и сказал себе, что этого никогда не будет. Что это всего лишь плод моих фантазий. Что я просто внушил себе это желание. И вот теперь мы здесь с тобой… — Он нагнулся и поцеловал ее в губы. — Наверно, мы это все-таки зря.

— Неправда, не зря. Продолжай.

— Мне хочется того же, чего и тебе. Если не больше, — прошептал он в ответ. — Впрочем, как бы мы потом не пожалели об этом.

— Даже если и пожалеем, то это будет потом, а не сейчас. Сегодня есть только ты и я. Давай представим, что, кроме нас, в этом мире больше ничего и никого нет.

Он вновь поцеловал ее, и на этот раз его рука скользнула между ее ног. Его пальцы тотчас нащупали ее влагу и погрузились еще глубже в горячие, влажные лепестки. Нина простонала от удовольствия, не в силах больше сдерживать себя. Сэм скользнул внутрь еще одним пальцем и почувствовал, как она напряглась, а по ее телу пробежала дрожь. Она была готова принять его, но он не спешил, ему хотелось, чтобы мгновения с ней растянулись на целую вечность.

Он убрал руку, но лишь затем, чтобы снять с себя остатки одежды. Когда же он опустился перед ней на колени, она негромко ахнула от восхищения. Боже, как он прекрасен! Причем не только телом, но и душой. Она видела это в его глазах, излучавших тепло и участие. До этого момента красота его души была от нее скрыта за маской крутого копа. Теперь же он не мог ничего от нее утаить. Он был перед ней как на ладони.

Впрочем, и она тоже — перед ним.

Ей было слишком хорошо, чтобы думать о каких-то приличиях. Его пальцы, дразня, нашли ее снова, и она со стоном откинулась на спину, объятая желанием. Все ее тело жаждало как можно скорее соединиться с ним.

— Прошу тебя, Сэм, — прошептала она, — Я не…

Он не дал ей договорить и, продолжая ласкать и мучить ее рукой, впился ей в губы жадным поцелуем. Так продолжалось еще несколько минут, пока она, казалось, не была готова взорваться от желания.

Лишь когда она уже почти достигла вершины наслаждения, он убрал руку и, раздвинув ей бедра, вошел в нее.

Она обвила его ногами, и они вместе, в едином ритме устремились к вершине блаженства. А когда достигли ее, то Нине показалось, будто она находится в удивительно приятном свободном падении. Обняв друг друга, они продолжали парить, пока постепенно, нежно и мягко, не вернулись на грешную землю.

Нина тотчас уснула в его объятиях. Проснулась она гораздо позже, оттого что озябла. Огонь в камине потух. И хотя она была завернута в плед, ее била легкая дрожь.

Потому что она была одна.

Набросив на плечи плед, она прошла в кухню и посмотрела в окно. Лунного света оказалось достаточно, чтобы понять: машины Сэма на месте нет. Значит, он вернулся в город.