Сара Рейн - Темное разделение

Мел сказала:

— Она была действительно больной, но когда мы это поняли, было уже слишком поздно. У нее была интрижка с Джо — моим мужем, — и Роз, видимо, забеременела от него, а затем у нее был выкидыш.

Симона наклонилась вперед, услышав это:

— Ты не находишь это ужасным? Ты никогда не говорила о моем отце, но ты, наверное, была очень расстроена, узнав, что он изменил тебе с кем-то, кого ты считала подругой.

— Нет, я не была очень расстроена, — сказала Мел, и их глаза встретились, — он был непростой человек, твой отец.

Гарри показалось, что она запнулась, и тогда Мартин сказал учтиво:

— Что касается Роз, известны случаи, когда женщины после выкидыша теряют рассудок и пытаются украсть ребенка.

— Я знала об этом тогда, — сказала Мел. — И мне было бесконечно жаль ее. Я думала, что она неуравновешенна, но я не догадывалась, насколько поврежден ее рассудок. Никто из нас не знал. И я придумала план — как увезти тебя и Соню. Когда мы должны были оказаться за пределами Англии — на время проведения операции, мы надеялись, что вы обе выживете, — Мартин собирался найти для Роз психиатра.

— И вы решили просто исчезнуть?

— Да. Я хотела уйти от преследований Роз, но также и от прессы — Мел посмотрела на Гарри — Они были очень навязчивы.

— Могу себе представить.

— Так что, — продолжала Мел, — мы увезли близнецов в Швейцарию для операции. Близкая моя подруга — Изабель Ингрэм — поехала с нами, и потом она забрала Соню, а я — Симону. Мы приехали в Англию на разных паромах — мы думали, что женщина с одним ребенком не привлечет внимания.

— Да, понимаю, — сказала Симона.

— План состоял в том, чтобы тихо переждать несколько недель — Соня оставалась бы с Изабель на это время, а потом я исчезла бы с двумя детьми. Сменила бы имя и стала жить где-нибудь в другом месте. Мы бы стали неизвестной незаметной семьей — вдова с двумя дочерьми.

— Но прежде чем это смогло случиться, — сказал Мартин, — квартира Изабель сгорела, и она сгорела в квартире, и Соня — по крайней мере, ребенок, которого мы приняли за Соню.

— Только мы не могли никому сказать, что это Соня, поскольку мы заставили всех верить, что Соня умерла в Швейцарии после операции, — сказала Мел. — Я как будто сошла с ума, потеряв Соню, — так мне казалось, — но я ужасно боялась Роз.

— И вы сделали все возможное и даже больше, чтобы уйти от ее преследования, — сказал Гарри.

— Да, с практической стороны это было не так сложно. Была страховка после смерти Джо, и я узнала, что Изабель оставила мне квартиру и немного денег. Я продала дом, покинула Лондон и сменила имя. И с тех пор, — она посмотрела на Симону, — ты — все, что у меня осталось. Я не должна была привлекать внимания ни к себе, ни подвергать риску Мартина. Он и так рисковал, когда участвовал в составлении заметки, в которой говорилось, что Соня умерла в Швейцарии. Так что я бежала.

— Я очень долго искал ее, — сказал Мартин. — Она переезжала с места на место со скоростью кузнечика. Но, в конце концов, я нашел ее.

Гарри вдруг показалось, что мысленно и молчаливо они улыбнулись друг другу.

— Я не знала, что Соня была у Роз все это время. Я не перестаю думать, что если бы знала об этом, то вырвала бы Соню из ее лап, и она не умерла бы.

— Вы следили за Роз?

— Да, поскольку я думала, что нужно защитить Симону. Но в больнице Святого Луки сказали, что она уволилась: нашла работу на севере, чтобы быть ближе к семье, и я подумала, что она справилась с последствиями выкидыша и начинает жить заново в другом месте. Я думала, что опасность миновала.

— Но, — сказал Гарри, — ребенок, который умер в квартире вашей подруги…

— Там было найдено тело ребенка. Ребенок того же возраста. Но тело очень сильно обгорело — оба тела, — и конвенциональную идентификацию нельзя было провести. Ведь это было двадцать лет назад, а тогда еще не было тестов ДНК. Я смирилась с тем, что Соня умерла. Роз ли подожгла квартиру, я не знаю.

— Но позже, — сказал Гарри задумчиво, — Соня начала говорить с Симоной, и через много лет они встретились в этой валлийской деревне.

— Да.

— Мне до сих пор это кажется неестественным, — сказала Симона.

— Ну, почему же, — сказал вдруг Мартин. — Телепатия часто встречается у близнецов.

— Я имею в виду, что она так много знала о Мортмэйне, — сказала Симона. — Но теперь я понимаю, что все это воспоминания Виолы.

— Виола действительно жила в Мортмэйне с Соррел, — сказал Гарри. — Она, вероятно, много рассказывала об этом Роз. И Мортмэйн был работным домом — из самых худших домов Викторианской эпохи. В памяти ребенка, живущего там, оставался глубокий рубец. Я думаю, Виола носила печать этих лет — я думаю, что она передала всю эту тьму Роз.