Сара Рейн - Темное разделение

С другой стороны, его мать (которая во всем верна себе и совершенно не меняется с годами, которая никогда в своей жизни не испытывала любви) говорит, что тридцать шесть — это почти четыре десятка, и потому зрелая женщина должна вести себя более осмотрительно.

Кто-то (думаю, Джордж Элиот) сказал, что у счастливой женщины нет истории». Возможно, нет ее и у скучающей женщины. Моя жизнь слишком полна призраков, чтобы быть счастливой, но она, конечно, скучна — настолько, что в последние годы мне лень было оставить запись в дневнике. Случайные собрания благотворительных комитетов (мать Эдварда, о, как эта старая карга старается построить мою жизнь по режиму!) и ланчи с женами коллег Эдварда или уик-энды у них в гостях.

Почти всегда их дома бывают больше нашего: у Эдварда обостренное чувство своего социального статуса, и он хорошо различает, какие приглашения стоит принимать. Это важно для бизнеса, он говорит, ты не понимаешь, Шарлотта. Лично мне наплевать, куда мы идем и насколько простой может оказаться компания, лишь бы люди были интересны и гостеприимны, но этого хочет Эдвард, и мне лучше не спорить с ним. И должна сказать, крайне приятно бывать в домах богачей, участвовать в охоте на куропаток, быть приглашенными на шикарные обеды, в поездки, присутствовать на скачках, особенно в те годы, когда Эдуард VII был жив, бесстыдный старый козел. Я дважды сидела рядом с ним за обедом, и его манера разговора была очень специфической — что мама называет теплой манерой, — когда не было Александры, конечно (нечасто это бывало — бедняга!). И если кто и ласкал чьи-то бедра под столом во время бриджа, то уж точно король английский, и никто другой!

Совершенную противоположность ему являет Георг V, он дружелюбный, достойный человек, а от суждения о Марии Текской [21] Мария Текская — королева английская, жена Георга V , которая смотрится немного чопорной и неприступной, я воздержусь.

Но теперь, когда германские войска нарушили нейтралитет Люксембурга — что Эдвард называет очевидным актом агрессии — ив связи с отказом Бетманна-Холлвека сохранить уважение к нейтралитету Бельгии, была объявлена война этой Германии. Мы в состоянии войны с Германией — страшные слова, их даже записывать волнительно!

Эдвард говорит, что все закончится к Рождеству; может, и так, но я думаю, что начну писать об этой войне и о том, что творится в мире. (Это исправляет характер — когда думаешь о чем-то большем, чем твоя собственная жизнь, — так и слышу, как мама говорит это!) Эдвард, кажется, вполне одобряет это намерение, и спросил даже, хочу ли я стать похожей на Пастонов или Сэмюэла Пеписа [22] Члены семьи Пастон, Сэмюэль Пепис — авторы дневников и писем, содержащих описания исторических событий своего времени — не подозревала даже, что Эдвард может знать эти имена; насколько я знаю, он не открывал книг, за исключением конторских, вот уже семнадцать лет. Люди часто удивляют.

Мать Эдварда не удивляет ничем, однако она думает, что война — огромная трата времени в человеческой жизни, и считает, что писать о войне — еще большая трата. Лучше бы я занялась чем-нибудь полезным, например, вязала бы балаклавские шлемы [23] Балаклавский шлем — черная вязанная шапка, ведет свое название от сражения при Балаклаве для наших храбрых парней на поле брани, как поступала ее мать, когда мы воевали с бурами и зулусами.

Не могу не отметить, что изготовление вязаных шлемов для наших храбрых парней так важно, если учесть, что война кончится к Рождеству, но я лучше займусь чем-нибудь другим. Не сказала этого.

10 сентября 1914 г.

Когда-то я писала, что должна произойти социальная революция или переворот невообразимой силы, чтобы изменить взгляды людей и положение женщины в мире. Теперь мне кажется, мы являемся свидетелями начала подобных потрясений.

Германская кавалерия уже достигла Ипреса и Лилля во Франции, и это значит, что война подступает с пугающей скоростью. А ведь я бывала в Лилле; Клара Уиверн-Смит сняла там дом на лето и пригласила нас с Эдвардом на пару недель, хотя Эдвард был все время раздражительным, поскольку ему не нравится заграница. Лично я убеждена, что реальной целью Уиверн-Смит было соблазнение Эдуарда VII — у него всегда была довольно явная склонность к Франции, особенно после того как он познакомился с Сарой Бернар, и он бывал в доме Уиверн-Смит не однажды.

(Не удивлюсь, если Клара У.-С. достигла своей цели, поскольку надо признать, что Эдуарда VII всегда было легко соблазнить.)