Джастин Дэвис - Лучшая месть

– Да. И вы тоже.

– Если я выиграю.

– Используйте фото.

Она сердито повернулась к нему:

– И как это поможет мне победить Олдена, завоевывающего симпатии горожан, играя на смерти первой жены и сына?

На мгновение лицо Сент-Джона окаменело.

– Меня тошнит при мысли о том, что он займет место моего отца, – продолжала Джесса. – Дело не только в уловках с целью вызвать сочувствие, но все эти разговоры о «благе детей», в то время как он…

Она внезапно оборвала фразу, поняв, что сболтнула лишнее в разговоре с человеком, который, как ни странно, внушал ей доверие, но все же был всего лишь незнакомцем. И хотя, несмотря на его странные манеры, ей было уютно и спокойно с ним, не следовало говорить ему о своих недоказанных и, похоже, недоказуемых подозрениях.

– В то время как что?

Его голос был мягким и спокойным, но в нем чувствовалось напряжение, насторожившее ее еще сильнее.

– Ничего, что я могла бы предъявить против человека, которого все считают верхом совершенства.

– Все? А вы?

– Я меньшинство в единственном числе.

– В единственном?

Джесса пожала плечами, желая оставить эту тему.

– О'кей, может быть, еще полдюжины не поддались его чарам. Но это по-прежнему крепкая кирпичная стена.

– Используйте фото.

– Нет.

– Он причина.

– Того, что я это делаю? Да. Никто не убедил бы меня баллотироваться, если бы не отец. Но я не собираюсь использовать его или его… смерть, чтобы увеличить свои шансы.

Джесса понимала, что снова говорит слишком много. Но его раздражающая сжатая манера выражать свои мысли просто вынуждала ее говорить больше, чем она хотела бы.

Ей внезапно пришло в голову, что это великолепный способ вытягивать из собеседника информацию и Сент-Джон, несомненно, умеет им пользоваться.

– Фактор.

– Знаю. Некоторые будут голосовать за меня только по этой причине. Но я не хочу его эксплуатировать. Я ясно дала это понять тем, кто просил меня баллотироваться, объяснив, что им придется подыскать кого-нибудь еще, если они хотят этого.

– Если хотят? – Интонация не была вопросительной, но Джесса знала, что это вопрос.

– Я буду действовать против Олдена. Так же активно, как теперь.

Какое-то время Сент-Джон молчал, потом медленно кивнул:

– Будете.

И снова это не был вопрос – только на сей раз это походило на благословение. Оно согрело ее, что было нелепо, потому что она едва знала этого человека.

Чувство было приятным и немного тревожным одновременно.

Стоило совершить поездку в двадцать миль, думал Сент-Джон, чтобы не останавливаться в Сидаре. Узнав, что единственная гостиница, которой мог похвастаться город, закрыта на реконструкцию, он почувствовал облегчение. Направляясь в Сидар, Сент-Джон был абсолютно уверен, что ничто здесь больше не может его тронуть, что демоны давно мертвы и никогда не воскреснут. Ему не нравилось думать, что он ошибся.

Сент-Джон бродил по удивительно просторной комнате, которую он снял. С дороги гостиница выглядела отнюдь не роскошно – просто старый, неплохо сохранившийся мотель менее чем с дюжиной номеров. Но комната оказалась большой, с мебелью из настоящего дерева, а не какого-нибудь облицованного фанерой субпродукта, комфортабельным диваном и письменным столом у неожиданно широкого окна с еще более неожиданной панорамой.

Но Сент-Джон не любовался пейзажем. Чудесный вид на реку, поблескивающую за деревьями, многим показался бы красивым, но у него река лишь вызывала болезненные воспоминания.

Он смотрел на экран ноутбука, открытого на столе. В гостинице не было линии Интернета и даже радиосвязи – эти блага цивилизации еще не дошли до сельского района.

К счастью, Сент-Джон имел при себе одно из ручных изобретений гения «Редстоун». Кодированный адаптер Йена Гэмбла для его уникального сотового телефона делал возможным его использование в качестве модема. Он также давал доступ ко всем отделам сети «Редстоуна» и личной компьютерной системе Сент-Джона в его кабинете.

Это делало быстрым и легким поиск информации, о которой упомянула Джесса.

Олден, играющий на смерти первой жены…

Первой жены.

Похоже, домашнюю работу Сент-Джон выполнил скверно. Он слишком спешил остановить эту мерзость и многое упустил. Так гордившийся способностью предвидеть каждую возможность, он на этот раз дал маху.

Именно здесь, где Сент-Джон впервые понял, что знание, подготовка и предвидение означают безопасность, а отсутствие их – страх и боль, а потому тем более ему следовало быть готовым на сто процентов, пускаясь в такое предприятие.