Ингер Фриманссон - Доброй ночи, любовь моя

Тут накатил первый приступ паники.

Она подошла к зеркалу. Увидела свое лицо, громко назвала себя по имени.

– Жюстина. Ты должна это самой себе, не забывай! Думай об этом все время!

Руки у нее тряслись, она сильно ударила себя по обеим щекам, спокойно, спокойно, без истерики, ты знаешь, как Натан не любит истеричек.

Стало легче.

А вскоре она нашла моток шнура. Лежал себе на подоконнике, она вспомнила, что на днях использовала его для... нет, не помнила она, для чего использовала шнур. Она подобрала с полу ножницы и вышла во двор.

Берит сидела согнувшись пополам, почти соскользнув в снег. Жюстина привязала ее к саням, обмотала шнуром талию, руки, ноги. Голова свешивалась то на одну сторону, то на другую, сломанная шея не держала, не смотреть на эти выпученные глаза, нет, не смотреть, она надвинула кепку как можно глубже и пошла за камнями.

В каждую сумку из «Консума» уместилось по пять булыжников.

Ее окружала глухая и туманная ночь. Доносился гул далекого самолета. С невероятным трудом ей удалось спустить сани к озеру. Полозья проваливались в снег. Когда она выбралась на лед, стало полегче. Толкая сани перед собой, она брела по льду, вздрагивая от резких звуков, время от времени раздававшихся над озером. Остановилась, только когда почувствовала, что ноги промокли насквозь. Вгляделась и увидела, что лед скрыт под слоем воды.

Она отошла шагов на десять. Прихрамывая, разогналась, кинулась к саням, навалилась всем телом, и сани заскользили вперед. Но не утонули. Лед все еще держал их вес. Следовало предпринять еще попытку. Она легла на живот и поползла, толкая сани перед собой, куртка набрякла влагой, однако холода Жюстина не ощущала, вода казалась ей почти горячей. Она уперлась руками в спину Берит и толкнула что есть мочи. Сани снова заскользили вперед, проехали еще несколько метров. Послышался треск, бульканье, сани накренились, и Жюстина увидела, как они медленно погружаются в воду, мелькнули изогнутые полозья, и вот все поглотила тьма.

И только вернувшись в дом, она поняла, как же сильно болит нога. Она сбросила мокрую одежду и повесила в сушильный шкаф.

Стоя под душем, она увидела на руках синяки и следы от ногтей. Она смазала их мазью, морщась, потому что сильно щипало.

А в спальне Жюстина обнаружила сумку Берит. Сумка лежала у стула, на котором та сидела.

На следующее утро Жюстина проснулась от ощущения, будто на грудь ей давит какая-то тяжесть. Она хотела закричать, но горло царапало как наждаком. Она принялась шарить по постели, и пальцы наткнулись на птицу. Прежде она к ней в кровать никогда не садилась.

Она спрятала сумку Берит в шкаф. Выйдя утром на площадку второго этажа, увидела еще одну сумку, вернее, темно-синий пакет с надписью «Издательство Лудинга» и логотипом в идее книжных корешков. Пакет лежал у стены, она вспомнила, что Берит принесла в нем цветы и бутылку вина. Жюстина ощутила вдруг странную пустоту.

Синий пакет она сложила и тоже запихала в шкаф.

Остаток дня она провела с Хансом-Петером. Ей удалось выкинуть из головы все мысли о случившемся. Она думала только о нем, его образ постепенно укреплялся в ее сознании. Она уже чувствовала что-то вроде нежности, вспоминая его ключицы, шею, руки. Они были не как у Натана, а помягче, более слабые. Мысль о Хансе-Петере наполняла ее каким-то веселым довольством.

Она хотела разобраться с сумкой Берит, когда он уйдет, но силы ее снова оставили. Усталость буквально свалила ее с ног, она забралась в постель, все еще хранившую его запах, его тепло.

В понедельник утром снова позвонил Тор Ассарсон.

– У меня сил нет идти на работу, – сказал он. – Я надеялся застать вас дома.

– Да, я дома.

– Все это такой бред, такой страшный бред.

– Я понимаю. Никаких новостей?

– Нет.

– Дождитесь почты. Может, она вам письмо отправила из Рима или Тобаго. Может, она просто сбежала, на время.

– Вы так думаете?

– Но ведь такая возможность существует.

– Может, вы и правы. Будем надеяться, что вы правы.

Он сказал, что ему надо прийти и поговорить с ней. Ей удалось отодвинуть этот момент, дождитесь почты, сказала она, в какое время она обычно приходит?

Он ответил, что не знает. Его же никогда в будние дни дома не было.

В конце концов она договорилась с ним встретиться у себя, после обеда.

Она думала про Ханса-Петера.

Но прежде следовало разделаться с сумками. Она почему-то надеялась, что откроет дверь шкафа и никаких сумок не обнаружит. Разумеется, они были там. Большая кожаная сумка Берит стояла на кроссовках Жюстины, точно там, куда она ее поставила.