Линкольн Чайлд - Утопия

У штатских имелось одно преимущество — они могли читать на работе.

Он решил, что если уж он собирается прочесть книгу, то пусть она будет длинной. Он не понимал, зачем тратить время и силы на чтение, которое закончится всего через пару сотен страниц. Приходилось начинать все заново, запоминая новые имена, постигая новый сюжет. Крайне неэффективно.

И бессмысленно.

Так что, изучив содержимое полок книжного магазина в Денвере, он остановился на Прусте. Цикл «В поисках утраченного времени» был в достаточной степени длинным — три тысячи триста шестьдесят пять страниц.

Крик пустынной птицы вывел его из задумчивости, и он снова убрал книгу в вещмешок, достав из него подзорную трубу и снайперскую винтовку. Повернувшись, он направил трубу в сторону огромного купола Утопии, ведя вдоль бесчисленных стеклянных многоугольников, пока в конце концов не обнаружил ремонтника. Тот только что перебрался к большому черному клину в форме полумесяца — крыше над Каллисто.

Водяной Буйвол удовлетворенно хмыкнул. Хорошо. Очень хорошо.

Положив подзорную трубу, он поднял винтовку, привинтив на место глушитель, затем приложил глаз к окуляру оптического прицела и нацелил оружие на купол. Прицел — «Льюпольд М-3 ультра», с дальномерной сеткой и встроенным компенсатором смещения — постоянно хранился в вещмешке рядом с фляжкой. Он вновь ощутил знакомое холодное прикосновение металла к глазнице.

Стрелок медленно вел прицелом вдоль купола. Джон Доу как-то рассказывал ему, что во время Второй мировой войны японские снайперы забирались на пальмы с помощью стальных крюков, привязывали себя к стволам и оставались там в течение нескольких дней подряд, ожидая появления цели. Водяной Буйвол вполне мог это понять. В работе снайпера есть нечто такое, что, можно сказать, доставляет душевное спокойствие. Невозможно объяснить это тому, кто никогда не имел к этому отношения. Мир внезапно сократился для него до маленького кружка в конце туннеля. Если правильно подготовиться, можно забыть обо всем остальном, кроме этого кружочка. И все становится очень просто.

Он снова подумал о Джоне Доу, о том, как тот нашел его в китайском храме в Бангкоке и взял к себе на службу. В отношении руководства Водяной Буйвол всегда был исключительно разборчив. Но у Джона Доу имелись безупречные рекомендации, а его способность руководить и тактическое мастерство не раз подтверждались в течение полудюжины успешных операций. Он обладал редким для штатского пониманием необходимости скрывать свое имя, что вполне устраивало одиночку, такого как Водяной Буйвол.

Но с другой стороны, Джон Доу не всегда был штатским.

Водяной Буйвол слегка передвинул ствол, и в поле зрения прицела вновь появилась фигура ремонтника, увеличенная в десять раз. Он находился примерно на трети высоты купола, осторожно, словно кот, пробираясь по узкому горизонтальному мостику. С пояса свисала клавиатура размером с ладонь. Водяной Буйвол наблюдал за человеком, который добрался до пересечения стеклянных панелей. Осторожно отстегнув страховочный трос, рабочий прицепил его к поручням на противоположной стороне и обошел вокруг. Он снова двинулся вперед, но тут же остановился и, достав клавиатуру, что-то на ней набрал — вероятно, обнаружив треснувшую панель. Затем он двинулся дальше. Водяной Буйвол продолжал следить за ним в прицел.

У следующего пересечения от мостика вдоль искривленной поверхности купола уходила вверх и вниз металлическая лестница. Прицепив к ней трос, ремонтник начал спускаться между темными стеклянными панелями, перебирая перекладины руками. Что-то в нем напомнило Водяному Буйволу Пруста — возможно, его белый комбинезон. Где-то в предисловии к книге говорилось, что писатель любил одеваться в белое.

Он добрался до того места в первом томе, где автор описывал пожилую тетушку, жизненное пространство которой постепенно сокращалось, пока не ограничилось двумя из комнат ее квартиры. Это Водяной Буйвол тоже мог понять. У него когда-то была бабушка. Правда, ее убогая квартирка целиком состояла всего из двух комнат. Но, постарев, она перестала из нее выходить, словно мир за дверью стал другой вселенной, которой следовало опасаться и избегать. Если кому-то хотелось узнать, как у нее дела, справиться о здоровье, дать ей супа — он должен был прийти к ней сам.

Пруст писал о том, как бывал в гостях у тетушки, делал ей чай из цветков лайма. Водяной Буйвол бывал у собственной бабушки один или два раза, а потом навсегда перестал ходить к ней гости. Интересно, подумал он, каков на вкус чай из цветков лайма?