Линкольн Чайлд - Утопия

Люди вокруг них толкались, смеялись, показывали куда-то пальцами. Посетители толпились вокруг высокого худого человека в доспехах двадцать четвертого века и блестящем черном плаще. Это был Морфеус, маг-демон, правитель Земли-Прайм — создание, которое обожали ненавидеть пятьдесят миллионов детей-телезрителей. Он позировал для фотоснимка, положив руку на плечо маленького мальчика и улыбаясь сквозь дьявольскую бороду. Уорн хмуро посмотрел в его сторону. Он вдруг сообразил, что не разговаривал с Терезой по крайней мере три недели, что само по себе было необычно — у них вошло в привычку общаться как минимум раз в неделю, мешая деловые разговоры со сплетнями, шутками и иронией.

Она отвечала за работу метасети и хотя бы могла его предупредить. Почему она этого не сделала? Его охватила злость при мысли о том, что, вполне возможно, она каким-то образом сама во всем виновата, совершив — вольно или невольно — нечто, причинившее непоправимый вред его творению. Ученый вспомнил свою первую реакцию, когда увидел ее в реальности, и рассерженно тряхнул головой.

Они договорились встретиться у нее в лаборатории. Именно так он и поступит. Они обсудят план отключения, убедятся, что для плавного перехода нет никаких препятствий. А потом он сделает то, что и планировал с самого начала, — в полной мере насладится парком вместе с дочерью. Тереза и ее люди смогут остановить метасеть и сами. К черту контракт. Будь он проклят, если собственными руками уничтожит свое величайшее достижение.

Впереди, над входом в ярко освещенный ресторан «Большой Ковш», вращалась голограмма созвездия. Снаружи стояла толпа людей, которые негромко переговаривались, показывая куда-то вдаль. Несмотря ни на что, Уорн почувствовал, что улыбается. Он догадывался, куда именно они смотрят.

Рядом с входом в ресторан располагалось большое окно для торговли навынос в хромированной раме, выходящее в вестибюль. У его основания вдоль стойки из блестящего прозрачного материала выстроились в ряд круглые табуреты на высоких подставках. За стойкой расположился футуристический магазин мороженого, окутанный призрачными тенями. Его обслуживал большой мобильный робот — странная неуклюжая конструкция, похожая на сооружение из больших металлических блоков, на шасси с шестью синхронно управляемыми колесами. На платформе стоял большой куб, внутри которого находился бортовой компьютер, а на нем, в свою очередь, — высокий цилиндр с вмонтированными в него двумя наборами ультразвуковых датчиков.

Взяв Джорджию за руку, Уорн показал на машину. Она посмотрела в ту сторону и внезапно остановилась, широко улыбаясь.

— Мне кажется, — наконец сказала она, — как-то странно видеть его здесь.

Робот готовил молочный коктейль. Уорн наблюдал, как он деловито накладывает мороженое в металлический миксер короткими четкими движениями мощных клешней. Это самая сложная часть — эхолокационная геометрия. Поскольку он знал, что роботу предстоит работать в неизменной обстановке, все остальное — систему расчета пути для управления колесами, топологическую карту — сделать было относительно несложно. Но на то, чтобы снабдить машину стереоскопическим зрением, необходимым для вырезания идеальных шариков из мороженого, находящегося в различной таре, потребовалось немало ночей напряженного труда. Именно тогда родилось и имя робота — Хард-Плейс. Его собрат, Рок [20] Имена роботов заимствованы из выражения between a rock and a hard place, то есть «между молотом и наковальней». , наверняка находился сейчас внутри ресторана. Уорн спроектировал Рока как робота-бармена, у которого была куда более легкая работа — он наливал заранее отмеренные порции напитков, что требовало в отличие от Хард-Плейса намного менее точного управления сервомеханизмами «рук».

— Пойдем, — сказал Уорн, кладя руку на плечо дочери, — купим мороженого.

Когда они подошли к стойке, Хард-Плейс как раз закончил готовить коктейль и протягивал его девочке-подростку.

— Прошу вас, — произнес он, наклонив камеру в сторону девочки. — Вашу карточку, пожалуйста.

Уорн смотрел, как Хард-Плейс сканирует карточку-пропуск ультразвуковыми датчиками, возвращает ее владелице, а затем с помощью клешней аккуратно ставит коктейль на стойку. Джорджия была права — он тоже настолько привык видеть этого робота в тесноте своей лаборатории в Карнеги-Меллоне, что ему казалось странным встретить его здесь, в сюрреалистическом окружении, подающего настоящее мороженое реальным людям.