Линкольн Чайлд - Утопия

Уорн поспешно вернул шар обратно. Смайт положил его на пол рядом с коробкой и прошел дальше в глубь контейнера.

— А здесь у нас «Двойные хризантемы», очень большие заряды, которые обычно используются в самом конце вместе с осветительными ракетами. — Он переместился к противоположным полкам и показал на ряд ящиков. — А это «Серебряные драконы», заполненные алюминиевым и магниевым порошком. Магний придает им особую яркость, смесь горит при невероятно высокой температуре. Отличное дополнение к буракам.

— Буракам, — повторил Уорн. — Вы уже про них говорили.

Смайт моргнул и протер очки, затем, дав знак следовать за ним, вышел и двинулся дальше. Остановившись возле другого контейнера, он отпер замок, и они вошли внутрь. Непоседа остался снаружи, негромко жужжа и беспокойно катаясь туда-сюда.

Стены этого контейнера были покрыты деревянными панелями. В нем не было полок, лишь на полу стояли в два ряда тяжелые металлические ящики.

— Бураки, — сказал Смайт, открывая ближайший ящик. — Салюты, как обычно называете их вы, американцы. Сделаны целиком из черного пороха. Никаких звезд, никакого освещения — просто очень мощный и очень громкий взрыв. Любимое творение испанских пиротехников.

— Черный порох, — проговорил Уорн, глядя на цилиндрические упаковки, лежащие внутри ящика. — Чистый черный порох.

— Да. Или дымный порох.

Неожиданно раздался низкий гудок.

— Сигнал из хранилища, — сказал Смайт. — Это означает, что оно снова заперто, а наш запасный выход открыт. Вероятно, через пару минут мы услышим сигнал отбоя — как только бронеавтомобиль покинет Подземелье.

Уорн развернулся кругом.

— Покинет? — Он показал на открытый ящик. — Нам придется позаимствовать несколько штук.

— Прошу прощения? — моргнул из-под очков пиротехник.

— И несколько зарядов из первого контейнера, просто на всякий случай. «Золотые ивы» и мортиры для них.

— Позаимствовать, — все так же моргая, повторил Смайт.

— Ну же, быстрее!

Смайт осторожно извлек из ящика несколько салютов, затем вышел из контейнера, направляясь обратно к первому.

Уорн повернулся к Пеккему.

— Сколько у нас еще времени до отъезда броневика?

Парень посмотрел на него.

— Точно не знаю. Немного. Если хранилище заперто, значит, броневик уже движется к выходу.

— Черт! — На мгновение Уорна охватило отчаяние. — Слушай, ты ведь знаешь, что я собираюсь сделать?

Глаза Пеккема сузились.

— Думаю, да.

— И ты согласен, что у нас нет другого выбора?

Техник медленно кивнул.

— Я пойду со Смайтом, прослежу, чтобы он взял все, что нужно. Возможно, у нас еще есть время — будем молиться, что это так. А тебя я кое о чем попрошу.

Он отстегнул эхолокатор с запястья.

— Это устройство для вызова Непоседы, — сказал Уорн, протягивая его Пеккему. — Если я прикажу, он придет на зов, где бы ни находился.

Видеотехник осторожно взял эхолокатор, так, будто Уорн дал ему один из пороховых зарядов из ящика. Робот ждал снаружи, с интересом наблюдая за ними.

— Знаешь, что с ним делать?

Пеккем кивнул.

— Тогда вперед. Бегом. Не рискуй больше необходимого. Смайт покажет мне нужное место. Если время еще осталось и мы не опоздаем — встретимся там.

Парень снова кивнул. С выражением мрачной решимости на бледном лице он повернулся и, не говоря больше ни слова, бросился к аварийному выходу.

Уорн вышел из контейнера.

— Идем, малыш, — мягко сказал он Непоседе.

Он посмотрел на часы. Двадцать четыре минуты пятого.

Последний брезентовый мешок завернутых в коричневую бумагу банкнот скрылся в утробе бронеавтомобиля. Все подписи были проставлены, а переданная сумма проверена, и улыбающийся усатый Эрл Кроу махнул рукой в сторону мониторов в диспетчерской. Верн помахал в ответ. Кроу забрался в броневик со стороны пассажира, дверца с глухим звуком захлопнулась, и, после ряда введенных с панели управления команд, огромная полукруглая дверь из сверкающей стали встала на место, открыв коридор и перекрыв доступ в опустевшее хранилище. Негромкий гудок сигнала затерялся на фоне рева дизеля.

Помахав на прощание, водитель включил передачу и медленно двинулся назад по коридору. В пятидесяти ярдах впереди, невидимый за плавным поворотом, находился единственный перекресток, а за ним, еще через пятьдесят ярдов, — пост охраны. Дальше — асфальтированная площадка парковки для персонала, служебная дорога, идущая с плато к федеральному шоссе девяносто пять, и открывающиеся перед ними бесконечные возможности.