Линкольн Чайлд - Утопия

Однако она тут же отбросила подобные мысли. Один шанс из тысячи, что кто-то придет за четырнадцатилетней девочкой. Даже если они знают о ее существовании, что маловероятно, у них хватит дел и без того. Нужно просто убедиться, что все в порядке. Ради Эндрю.

Глубоко вздохнув, она толкнула дверь.

Терри посещала медицинский центр всего несколько раз — чтобы сделать прививку от гриппа или когда уронила электродвигатель себе на ногу, — и всегда там было почти пусто. Центр имел форму квадрата, и два его широких главных коридора, пересекаясь, образовывали гигантский крест. Она слишком хорошо представляла, что ее встретит — полдюжины стоящих без дела медсестер немедленно спросят, что ей нужно. Но, войдя в двери, она увидела нечто совсем другое. У поста впереди слева, находящегося у пересечения двух длинных коридоров, стояла единственная сестра, прижимая к обоим плечам телефонные трубки, и что-то быстро записывала. Остальные сотрудники бежали во всех направлениях, толкая перед собой каталки или неся медицинское оборудование.

Женщина подошла к посту медсестер, с любопытством оглядываясь вокруг. К ней приближалась группа врачей, которые о чем-то быстро переговаривались. Когда они проходили мимо, Терри прислушалась. Похоже, на одном из аттракционов в Каллисто только что произошел несчастный случай. Сообщалось о многочисленных пострадавших, и ожоговое отделение было приведено в полную готовность.

Тереза почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок. «Неужели опять…»

Она заметила двоих охранников, которые стояли у пересечения коридоров, напротив поста медсестер, и негромко разговаривали.

Терри снова замедлила шаг. У нее имелось две возможности. Первый способ — честный и непосредственный. Подойти к медсестре ил и к одному из охранников и сказать: «Привет, я Терри Бонифацио из отдела информационных технологий. У вас тут есть пострадавшая, Джорджия Уорн? Ну так вот, мы не уверены, что ей здесь ничто не угрожает, и ее отец хочет, чтобы я спрятала ее где-нибудь в другом месте, так что…»

Терри отбросила этот вариант, даже не рассматривая. Придется попытаться по-другому.

Пройдя несколько шагов, она небрежно протянула руку и взяла папку, лежавшую в дальнем конце поста медсестер. Ее белый лабораторный халат вполне мог сойти за медицинский. Застегнув его до самой шеи и держа папку на виду, она прошла вдоль поста к пересечению коридоров. Впереди располагались операционная и отделение интенсивной терапии, справа — смотровые и лаборатории. Слева находились послеоперационные палаты и вспомогательные помещения. А вдоль стен поперечного коридора тянулись палаты для пациентов, с отдернутыми занавесками, за которыми виднелись койки и стулья. В некоторых из них санитары меняли белье, разглаживали простыни, словно ожидалось поступление большого количества пострадавших. Возможно, так оно и было.

Она быстро размышляла, не обращая внимания на отчаянно бьющееся сердце. Уорн говорил, что Джорджия почти не пострадала, но благодаря снотворному должна проспать еще какое-то время. Она наверняка лежит в одной из этих палат. Терри окинула взглядом коридор, подходя к перекрестку, но все помещения были пусты, занавески отдернуты…

…кроме нескольких в поперечном коридоре слева.

Тереза прошла мимо охранников и свернула, глядя в папку и стараясь идти как можно более непринужденно. Охранники бросили на нее взгляд, но разговора не прекратили.

Она направилась к закрытым палатам. Их было три, вдоль правой стены. Голубые занавески оказались задернуты, скрывая из виду койки. Подойдя ближе, она вдруг с ужасом поняла, что входы хорошо видны как со стороны охранников, так и поста медсестер. «К черту, — подумала она, чувствуя себя открытой всем взглядам, — у меня ничего не выйдет».

Усилием воли заставив себя шагнуть вперед, она подошла к пустой койке, ближайшей к трем закрытым палатам. Повернувшись спиной к задернутой шторе, она положила папку на койку и, сделав вид, будто проверяет аппарат кровяного давления в ее изголовье, украдкой посмотрела в сторону перекрестка. Никто за ней не наблюдал, и она скользнула за занавеску.

Терри повернулась и судорожно вздохнула.

В палате лежал старик, накрытый до подбородка одеялом, с бессмысленными слезящимися глазами. Покрытые пятнами трясущиеся руки сжимали край простыни. Возле него монотонно попискивал монитор. Она обошла койку со стороны ног, стараясь не задеть шторку или каким-то иным способом выдать свое присутствие.