Линкольн Чайлд - Утопия

Уорн задумался.

Сидящая рядом Терри что-то пробормотала.

Сломанный диск. Он совсем о нем забыл. Уорн полез в карман и достал пластиковый пакет, который оставила Сара в палате медицинского центра.

— Что это? — спросил Пул.

— То, что осталось от диска с Горнилом, — сказал Уорн. — Его раздавили во время драки. — Он положил пакет на стол. — Так что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что все это похоже на задержку. Тщательно срежиссированную и тщательно замаскированную задержку.

— Но зачем? — спросила Терри, беря пакет и с любопытством вертя его в руках. — Чего они ждут?

— Именно. Вот это и есть вопрос на миллион долларов.

В наступившей тишине Пул осушил стакан и, удовлетворенно вздохнув, поставил его на стол.

Хотя часы в общественных местах Утопии отсутствовали, было точно без десяти четыре.

В Газовом Свете у входа в Зеркальный зал собралась большая толпа. На самом деле аттракцион назывался иначе — в путеводителях и на витиеватой вывеске над фойе он громко именовался «Зал фантастических иллюзий профессора Крипплвуда». Это был зеркальный зал следующего поколения, где использовались технологии Горнила для создания неотличимых от реальности голограмм на основе тайно сделанных фотографий посетителей. Голограммы обрабатывались таким образом, чтобы выглядеть как зеркальные отражения, после чего отображались в реальном времени внутри тускло освещенного лабиринта. Использовались и настоящие зеркала, дьявольски сбивая посетителей с толку. Двигаясь по извилистым коридорам, посетители постоянно встречали в лабиринте изображения самих себя и других гостей, но никто не мог сказать, где настоящие отражения, а где голограммы, снятые при входе в зал. Посетители выходили оттуда ошеломленными, испуганными, восхищенными. Зеркальный зал, как его обычно называли, доставлял столь необычные ощущения, что его повторно посещали в тот же день намного чаще, чем любые другие аттракционы в Газовом Свете.

Но толпа, стоявшая снаружи, вовсе не была полна обычного восторженного ожидания. Слышались разочарованные возгласы посетителей, которые простояли почти час в очереди лишь затем, чтобы узнать, что аттракцион временно закрывается по техническим причинам. Служащие в кринолинах и фраках обходили очередь, успокаивая страсти с помощью ваучеров и фишек в казино. По одну сторону от выложенного кирпичом входа, скрестив руки, стояла Сара Боутрайт, почти невидимая в тумане, наблюдая за взбудораженной толпой. Одну руку она прижимала к карману пиджака, где лежал диск.

Высоко в безжалостном небе Невады туманная влажная дымка над Газовым Светом казалась лишь призраком более благосклонного мира. Человек по прозвищу Водяной Буйвол закончил свою работу и теперь сидел в небольшом овраге, отдыхая в тени, отбрасываемой плавной кривой купола Утопии. У одного его колена лежала двухдиапазонная рация, у другого — пластиковая бутылка с водой. На коленях его покоился томик Пруста, который он не спеша читал. Время от времени мужчина поднимал взгляд от книги и смотрел из-за каменистой гряды на длинную темную дорогу далеко внизу, убегающую по замысловатой линии от служебной парковки и исчезающую среди высохшего плоскогорья Юкка-Флэте.

В пятнадцати милях от этого места, вне прямой видимости, по шоссе девяносто пять двигались на северо-запад два автомобиля. Позади ехал седан последней модели с желтой мигалкой на крыше и большим прожектором возле окна со стороны водителя. По обе стороны кузова торчали длинные антенны. Он был выкрашен в белый цвет, но казался коричневым из-за пыли, летевшей из-под колес идущей впереди машины.

Первым ехал бронеавтомобиль, «форд» модели F-8000, красный с белыми полосами вдоль оконных обтекателей. Недовольно ревел десятицилиндровый дизель, трудясь под грузом брони толщиной в четверть дюйма, покрывавшей панели кузова и крышу. В грузовом отделении спиной к стене сидел одинокий охранник, держа между коленями помповый дробовик. Человек и ружье покачивались в такт движению машины, подпрыгивающей на мощных амортизаторах.

Водитель вел машину вверх по склону. За пуленепробиваемым стеклом мелькали казавшиеся слегка сверхъестественными коричневые, желтые и зеленые цвета высокогорной пустыни.

Водитель поправил гарнитуру и заговорил в микрофон:

— Утопия Центр, это транспорт АБТ Девять-Эхо-Браво, прием.

В наушниках послышался треск.

— Утопия Центр, подтверждаю.