Павел Любецкий - Испытание веры

— Ну как, нравится? — самоуверенно спросил он, нисколько не сомневаясь в своей неотразимости. — Запомни, таким оно будет ещё очень много лет.

— Ладно, верю, — смутилась Настя, попятившись назад.

— Потрогай! — настоял француз.

— Я замужем, — напомнила девушка, — я не могу трогать чужие мужские тела. Муж не поймёт.

— Может, хватит! — вмешался Ронстадлен. — Что за детский сад? — громкие хихиканья тут же стихли. — Мы на завтраке или на стриптизе в зоопарке? — норвежец был явно недоволен происходившем. Особенно, его раздражал тигрёнок, ползавший ранее по столу и совавший морду едва ли не в каждую тарелку, разнося шерсть и микробы, которых терпеть не мог король биатлона.

Ни для кого не секрет, что Ингвар чересчур честолюбивый. Спортсмен в большей степени вёл здоровый образ жизни, очень боялся микробов, от того не всегда пожимал руку людям, боясь чем-либо заразиться. Везде возил за собой личный пылесос, опасаясь, пыли от недобросовестности горничных отелей, но во Францию электрического друга не прихватил, не зная, что его ожидало на месте. Алкоголь, как он утверждал, и вовсе исключил из рациона, но умалчивался тот факт, когда он пренебрегал собственными правилами и позволял себе ненадолго расслабиться, что и произошло двумя неделями ранее в бане. Хотя в интервью спортсмен едва не клялся о своём принципиальном «сухом» законе.

— Прости, — Арман быстро вернулся на место, сделав серьёзное выражение лица. За столом нависло недолгое молчание. Остальные гости ресторана так же притихли, молча наблюдая за происходившим.

— Я всё понимаю, мы стали ближе друг другу, можем вести себя совсем не так, как это было раньше, но нельзя же перебарщивать, — продолжил он, — я долго терпел животное за столом, но согласитесь, это не гигиенично питаться с ним едва ли не с одной тарелки. Неужели я многого прошу?

— Но Ингвар, — попытался заступиться Торджер, но король биатлона был непробиваем.

— Ему место не за столом, — твёрдо заявил он, — и думаю, меня поддержат, — взглянул на спортсменов Ронстадлен.

— Ладно, — обидчиво буркнул Гьёр и, взяв на руки полу дремавшего Малыша, покинул стол.

— Вот и славно, — с облегчением вздохнул Ингвар, пожелав продолжить приём пищи, но взглянув на шерсть, летавшую у стола, раздражённо отодвинул стул и ушёл вслед за Торджером в неизвестном направлении, не заметив за спиной многочисленных взглядов отдыхавших.

— Что это с ним? — округлила глаза Жустин, сидевшая рядом.

— Вчера вечером он поссорился с Натали, — негромко принялась объяснять Даша, стараясь не выносить проблемы посторонним людям. — Похоже, дело идёт к разводу.

— Даже не верится, — подпёрла рукой подбородок Айла. — Казалось, они такая счастливая пара.

— Но продлилось это всего семь лет, — констатировала Обручева, не обратив внимания на недобрый взгляд Димы, становившийся всё более сердитым.

— А что ты делала у него ночью? — насторожился Малышкин, не сводя с неё глаз.

— Во — первых, не ночью, а вечером, — спокойно уточнила девушка, — а во — вторых, другу нужна была помощь. А так как он и на тренировке был не в лучшей форме, я попыталась быть рядом, чтобы поддержать.

— Вот, как это сейчас называется, — ревниво процедил спортсмен.

— Дима, — удивилась подобному вопросу она. — Ты чего себе придумал? Давай, хотя бы не здесь!

— Он с самого первого дня не сводил с тебя глаз, а теперь, как только собрался порвать с женой, ты у него в номере проводишь время, когда мне сказала, что решила прогуляться, — перешёл на крик он, позволив всем присутствовавшим стать свидетелями ссоры известных людей, о которой тотчас узнают все остальные.

— Я действительно выходила на прогулку и на улице…

— Вы совершенно случайно встретились! — закончил предложение Дима.

— Да, так и было, — не переставала доказывать она. — Я не смогла пройти мимо. Человеку одиноко и паршиво на душе.

— И ты не смогла не пойти с ним в номер? — не унимался спортсмен, всё сильнее повышая голос, даже не замечая возмущения на лицах, сидевших за столом.

— Я устала повторять, мы просто друзья…

— Ты проводишь с ним больше времени, чем со мной. Что, по — твоему, мне думать? Гадать о том, чем вы занимаетесь, пока никто не видит? — взбесился Дима, за что и получил хлёсткую, безусловно заслуженную, пощёчину, обвинив Дашу в том, чего никогда не могло быть. — Вот оно, как! — сухо отреагировал он.

— Дима, сам же знаешь, что не прав, — вступился Антон. — Неужели не видишь, как глупы и беспочвенны твои подозрения?