Павел Любецкий - Испытание веры

— Не лезь, — попросил Малышкин, встав из-за стола. Исподлобья взглянув на побелевшую Дашу, он удалился, оставив её с накатывавшимися на глаза слезами, которые она захотела скрыть от посторонних.

Недолго думая, Антон пересел на стул Димы и приобнял подругу, не сдержавшуюся от всплеска эмоций.

— Почему он ведёт себя так? — не поняла она. — Это ведь, правда. Я люблю его, очень сильно…

— Знаю, — поглаживал её по голове Мипулин. — Это пройдёт, — попытался успокоить он.

— Он, будто слепнет, когда вбивает в голову то, чему никогда не быть, — всхлипывала она. — Разве я заслуживаю такого? Все понимают, между мной и Инги не может быть ничего, кроме дружбы, но он вбил себе в голову все эти глупости, которыми пичкают людей «жёлтые» газетёнки.

— Знай, Дима безумно тебя любит, вот и ревнует к каждому столбу! — продолжил Антон, вспомнив время, когда была «жива» Надя, но даже тогда, Диму и Дашу влекло друг к другу, и они не могли с этим совладать. Он и представить не мог, что из-за банальной ревности, всё могло разрушиться.

— Ты не помогаешь! — прошептала Ольга, отодвинув молодого человека от подруги. — Может, уйдём из ресторана? — предложила она. — На нас и так все пялятся.

— Не лучшей идеей, оказалось, завтракать в ресторане, — подумала Настя, неловко себя чувствуя. — В конференц-зале нас никто бы не услышал.

— Верно, — согласился Лазар, переглядываясь с братом.

— Мне лучше уйти, — тут же встал с места Цезарь, решив, что семейных драм ему и без того достаточно. — Если вдруг понадоблюсь, звоните, — сказал он и ушёл.

Выйдя из ресторана и оказавшись в холле отеля, он захотел подняться в свой номер, дабы продолжить заниматься накопившимися делами комплекса, о которых на время позабыл. Но из лифта, куда молодой человек направился, вышла та самая девушка, на которую Давид без устали смотрел тремя днями ранее. Ему раньше не пришло в голову, что нужно найти её и поговорить, ведь не неспроста брат так отреагировал, но волнение полностью захватило, и Кабано обо всём забыл. Лишь сейчас, увидев её, появилась возможность узнать, что же в девушке особенного, если так Давид необычно повёл себя в её присутствии.

— Доброе утро! — подошёл Цезарь, мило улыбнувшись.

Девушка обернулась. Увидев его, она ненадолго замешкалась, узнав в парне брата Давида, которого видела в газетах в первые дни после того, как отыскали похищенных от рук известного в России убийцы по кличке «Фанат».

— И вам так же! — ответила она так же приветливо и дружелюбно.

— Вы из России? — догадался он.

— Акцент? — предположила Саша.

— Я привык к русскоязычным друзьям и могу отличить их от других.

— Вы что-то хотели? — заторопилась девушка, заметив брата с семьёй, спустившихся на лифте.

— Да. Я хотел узнать одну вещь.

— Какую же?

— Мой брат, Давид, — уточнил он, показав его фотографию, лежавшую в кармане белых брюк, — вам случайно не знаком?

— Нет, — без раздумий ответила она, мельком взглянув на изображение.

— Вы уверены? Просто…

— Молодой человек, у меня с памятью всё хорошо. И, если бы я знала этого привлекательного парня, вы бы, несомненно, искали его в моём номере, — соврала она, нисколько не выдав лжи, ведь умение врать, стало её особенностью, действовавшей почти безотказно.

— Прошу прощения, — оставил попытки Кабано, отпустив её.

Стоя на месте, молодой человек бросил взгляд на фотографию брата, лежавшую в ладони. На ней они вместе ещё до смерти матери. Тот день Цезарь хорошо запомнил. Собралась вся семья. Освободившись от дел, все трое, по хорошо сложенной в детстве традиции, отправились на длительную прогулку по Москве, всегда заканчивавшуюся по — разному. В ней не было ничего особенного, просто, семья воссоединялась и проводила время, как вздумается. Это и походы во всевозможные увеселительные заведения, где можно хорошенько развлечься, не пожалев о потраченном времени, и места тишины и уюта, вроде парков и скверов, в которых, наслаждаясь окружающей обстановкой можно отдохнуть душой, вернувшись домой помолодевшим и заряжённым энергией. Могло быть, что угодно, но цель оставалась одной: побыть вместе, как в старые добрые времена, напомнив себе о важности семьи, где тебя любят и всегда ждут. Эту фотографию сняла мама, не сумев найти прохожего поздно ночью, но в глазах Давида и Цезаря запечатлелось её отражение. Оно не позволило забыть. Даже после ухода, родной человек остался рядом. Ещё раз, взглянув на брата, Кабано вдохновлённо вздохнул и положил снимок обратно, ожидая возвращения той самой семьи, о которой он никогда не забывал.