Павел Любецкий - Испытание веры

— Согласен. Ты права, — немного неловко почувствовал себя от разговора Дима, спрятав глаза вниз.

— Подожди, а ты хотел прямо сейчас завести ребёнка? — через несколько секунд спохватилась спортсменка, подумав, что неправильно его поняла.

— Мне дети нужны только от тебя, и пока ты не будешь готова…

— Я буду готова, — пообещала она. — Просто сейчас не самый подходящий момент. Ты ведь знаешь, придётся пропустить сезон, долго восстанавливаться и далеко не факт, что получится. Кто-то уже не возвращается обратно. А я хочу… Давай подождём Олимпиады, а там поговорим. Идёт?

— Я ни в коем случае не подгоняю…

— Спасибо! — Даша подошла к нему и присела на колени, поцеловав. — Я люблю тебя и лишь от тебя хочу детей. Здесь я нисколько не сомневаюсь.

— Какие могут быть сомнения, когда рядом есть ты, — прошептал Дима, но не успел он подарить любимой поцелуй, как дверь номера открылась. Торджер почти со всей командой спортсменов пришёл к ним, ради приглашения за завтрак, а вместе с этим, намеревался взять с собой ставшим любимцем всего отеля тигрёнка, чтобы вывести на прогулку.

— Упс! Помешали? — протянул норвежец, поглядев на пару раздражённых спортсменов.

— Нет, нисколько, — пересела на кровать Даша. — Это ведь вполне нормально врываться в чужой номер без стука и мешать, людям заниматься своими делами.

— Знаем мы ваши дела, — махнул рукой Гьёр и подбежал к Малышу, радуясь, как тигрёнок его встретил, игриво ухватив за болтавшиеся шнурки. — Этим нужно заниматься не утром.

— Торджер, — покосилась стоявшая рядом Ольга. — Имей совесть.

— Откуда ей взяться, — вздохнула белоруска, сделав последние приготовления к завтраку, в то время как Дима только-только лениво встал с кровати, в который раз проклиная надоедливого норвежца. — Там совестью и не пахнет.

— Ребята, простите нас, — извинилась Зайчик. — Торджер не мог удержаться. Он первым хотел поиграть с Малышом. Боялся, Арман отберёт его раньше.

— Нашёл себе игрушку, — пробурчал Дима, натянув штаны и майку.

— Куда уж мне до тебя, — резвился на полу с тигрёнком Торджер.

— В смысле? — не понял Малышкин.

— Я всегда хотел себе экзотического питомца, но родители не разрешали. К тому же, в Норвегии прохладно, чтобы заводить тигров или другую теплолюбивую живность. А тут такая удача. Моя мечта осуществилась.

— Не понимаю, зачем тебе домашние животные, — надел кроссовки Дима, — у тебя один старший, два младших брата и сестра. Питомцы, хоть куда.

— Я попросил бы, — прищурился Гьёр и в тот же миг Малыш хорошенько цапнул его за палец, от чего спортсмен слегка подскочил от неожиданности. — Синдр уже в ближайшем сезоне поставит тебя на место, и потом посмотрим, кто тут питомец.

— Не обижайся, — заметил негативную реакцию Малышкин. — Ты лучше смотри, чтобы твой любимец в игривом порыве не откусил тебе пальцы…

— Или ещё что-нибудь, — заулыбалась Даша.

— Он, хоть и маленький, но всё — таки хищник, — продолжил Дима. — Я вообще не понимаю, что нам делать с ним, когда это милое создание станет большим котом.

— Началось, — сморщилась девушка. — Мы с тобой это уже обсуждали.

— Но я не соглашался оставлять его на постоянной основе. Не забыла, у меня нет отдельной квартиры, а мама явно не примет нового члена семьи. Они съедят друг друга.

— Он будет жить со мной, — в который раз уверила она.

— Хотел бы я на это посмотреть, — пробубнил Дима, совершенно не разделяя этого желания. — Как ты себе это представляешь? Это же не собака или кошка. Я порог без опасения не смогу перешагнуть, зная, что внутри будет ожидать подросшее чудище.

— Ну, придётся смириться, — сказала, как отрезала Даша и вместе со всеми вышла из номера, демонстративно не смотря на любимого, потому как в этом они так и не нашли общего знаменателя.

— Ключ верни работникам отеля, — не забыл напомнить Дима, идя в ресторан рядом с Гьёром. — Потому что, ещё раз ворвётесь в мой номер и я…

— Ладно, ладно, — не спорил Торджер. — Будет сделано.

— Надеюсь и я не шучу, — серьёзно сказал он, не радуясь очередной ссоре с любимой, произошедшей на пустом месте, и уж тем более его раздражали выходки норвежца, в особенности это нескончаемая назойливость, которой мог бы позавидовать Саша.

— Я вижу, — заметил он, но совсем не собирался прекращать делать, что вздумается. Жизнь коротка, чтобы себя сдерживать от веселья, не хватавшего в жизни, по крайней мере, Гьёр так считал. Не просто так, объединившись с Ларсеном, парочка подшучивала над своими соперниками на кубках Мира и, порой, проживание в отелях превращали в сущий ад. То машину угонят, то выскочат во время женского соревнования, сняв штаны или того хуже. В фантазии норвежцев никто не сомневался. Биатлонисты часто обижались на глупые шутки, коих предостаточно, но, не смотря на обилие негодования, они продолжали свои выходки, нисколько не сомневаясь в пользе дела, ведь в большинстве случаев у людей поднималось настроение.