Павел Любецкий - Испытание веры

— Ты прав, — согласился Малышкин, начав одеваться. — Я позвоню.

Разговор с Дашей был непростым. Она не сразу поверила, приняв всё за глупую шутку, но длительная серьёзность голоса Димы и мысли о том, что он бы никогда не позволил себе сказать что-либо подобное, заставили принять это как единственную истину и её не изменить. Девушка долго молчала, но вскоре согласилась с просьбой возлюбленного поехать с ним в больницу.

Сборы не заняли много времени. Вызвав такси, оба биатлониста отправились к месту назначения. Всю дорогу Дима сидел молча. Он изредка смотрел в окно, отвлекаясь от мыслей, не приносивших ничего, кроме тяжёлых воспоминаний. С одной стороны, хотелось избавиться от них и никогда не возвращаться к тому, что приносило много боли, но без них приходило опустошение и безликость последних прожитых лет, поэтому Дима предпочёл остаться при своём, почувствовав себя так, как и должно быть: человеком, потерявшим близкого друга.

У входа в больницу уже ждала Даша. На лице всегда жизнерадостного человека читалась горечь. На редкость бледное лицо, местами с возникшими от напряжения морщинами, показало во всех неприглядных красках то, что испытывал человек в данный момент. Увидев выходившего из такси Диму, выглядевшего хуже, чем она или Антон, Даша, ничего не сказала, просто обняла и не отпускала несколько минут. Её объятия для Малышкина особенно необходимы, ведь по приезду в больницу, молодой человек почувствовал себя только хуже, ведь совсем скоро ему предстояло окунуться в реальность. До этого, всё казалось не таким настоящим, и только холодное тело, лежавшее в морге, могло напрочь убить любые сомнения, ведь их породило сознание. Лишь тогда уже ничего не могло быть по — другому.

Глазами, поздоровавшись с Антоном, Даша, держа Диму за руку, вошла внутрь. Персонал больницы и люди, находившиеся внутри, тут же узнали спортсменов. Многие из них вынули из карманов мобильные телефоны и принялись фотографировать известных личностей, делать видео. Лишь немногие обратили внимание на скорбь, демонстрировавшуюся на лицах каждого.

— Хватит снимать! — вышла к спортсменам Наталья Борисовна, обращаясь к непонятливым. — Имейте совесть! Это не то место, где нужно вести себя, как папарацци.

— Подскажите, пожалуйста, что произошло? — поинтересовался один немолодой посетитель больницы.

— Почему вы решили, что что-то случилось? — ничего не собиралась говорить женщина.

— Просто странно видеть троих спортсменов рано утром в больнице, да ещё и с каменными лицами, — объяснил свой интерес мужчина. — В голову лезут разные мысли по этому поводу.

— Боюсь, я не могу удовлетворить ваше любопытство, — призадумалась она над ответом. — Но думаю, совсем скоро об этом станет известно всем, — добавила Наталья Борисовна и поторопилась догнать сына, оставив мужчину со своими догадками.

В лифте, идущим вниз, оказалось лишь четыре «пассажира». Лишних обывателей попросили подождать следующего, дав возможность побыть немного в тишине в окружении не чужих людей.

— Саша сейчас в морге, — сообщила женщина. — Его тело… Он готов к похоронам. Ольга Ивановна обо всём позаботится. Тебе не нужно ни о чём волноваться, — говорила первое, что пришло в голову она, хоть и предполагая, что сыну эта информация сейчас ни к чему.

— Она здесь? — спросила Даша.

— Да, — кивнула Наталья Борисовна. — Не отходит от сына ни на шаг. Приехала сразу после… Хорошо, что вы этого не видели. Я боялась, она помешается от горя. Наверное, вся больница слышала, как она…

— Её можно понять, — не представляла другой реакции спортсменка. — Потерять сына — страшно. Никому такого не пожелаю.

Наталья Борисовна посмотрела на Диму, молча глядевшего в пол с широко раскрытыми глазами, и поняла, что не смогла бы жить, случись с ним что-либо, поэтому, в который раз, сжала в руке небольшой золотой крестик, купленный сразу после того, как узнала об аварии сына и мысленно помолилась за его здоровье. Женщина верила, Бог её услышит и поэтому не допустит несчастья с сыном.

— На какой день намечены похороны? — после очередной паузы спросила Даша, крепко держа Диму за руку, ни на минуту не отпуская.

— Ольга Ивановна не хотела расставаться с сыном, поэтому…

— Когда?

— Погребения не будет, — сообщила женщина об одном из последних желаний умершего. — Саша не хотел, чтобы его видели в том виде, в котором находился все последние месяцы, поэтому попросил кремировать. Прах развеять он доверил тем, кого любил до последнего большую часть своей жизни: вам троим, — показала на спортсменов Наталья Борисовна, продолжив, — Он понимал: Ольге Ивановне это будет не по силам, поэтому…