Александр Варго - Нечто

– Я могу идти? – Юра был сама вежливость.

– Распишись, – не скрывая своей неприязни, сказал следователь. Юра поставил закорючку и, захватив копию постановления, покинул кабинет.

С западной стороны свалки донеслись обрывки злобного лая, а затем – долгий, протяжный вой.

– Ого. Давненько их не было слышно, – сказал Витек. Он наклонился, вытащив из груды мусора широкую доску. – Чертов радикулит. Ничего, пусть приблизятся, мигом в говно превращу.

– Что, сильно донимают? – поинтересовался Рост. Лай постепенно стихал и скоро совсем прекратился.

– Когда как. Бывает, идешь мимо, они сами, как мухи, разлетаются. А иногда сидят, будто каменные, а глаза у всех горят, прям как светляки ночью… и смотрят, смотрят, а изо рта слюна текет. Все штаны обдрищешь, пока мимо пройдешь. Тут как-то братки одну шалаву привезли, можа, по деньгам не договорились, или она за щеку плохо брала, не знаю. Вощем, как раз напротив сучьей стаи ее из машины и выкинули. Так вся свора на нее прям как по команде кинулась, собак десять, можа, больше.

– И что, никто не помог? Когда ее рвали? – глухим голосом спросил Рост, и Витек с видом умудренного жизненным опытом человека заявил:

– А кому охота свой драгоценный зад подставлять? Здесь другие законы. Тем более, Геныч, по нашим меркам она городская. А это другая… м-м… – Витек замешкался, с трудом подбирая подходящее слово. – Другая и-е-пар-хи-я! Во как, – сказал Витек, довольный, что смог щегольнуть умным словцом. – Это Кешка как-то раз сказал.

Однако Рост продолжал мрачно смотреть перед собой, и Витек бросил на него оценивающий взгляд.

– Ты, наверное, не понимаешь. Осуждаешь, наверное. Только знай, что та же самая чикса, царство ей небесное, когда у себя в городе на панели стоит, на говно и то дружелюбнее зенки таращит, чем на нас, сечешь? И лишний рубль проще выпросить у бабульки-пенсионерки, чем у нее, сто пудов. А здесь, как я уже говорил, другие законы. Если хочешь, законы джунглей – каждый сам за себя.

Да, это Рост уже отлично усвоил. Если бы он не вмешался, Дрюня до сих пор бы заживо гнил в этой паршивой хибаре, где ему приходится ночевать. Но стоять и смотреть, как свора собак рвет на куски женщину?! Это не укладывалось у него в мозгу.

– Анекдот знаешь? – как ни в чем не бывало спросил Витек и уже открыл было рот, как вдруг Джеки Чан остановился.

– Однако, здеся, – он показал на выглянувшее из-за кустарников покосившееся строение, которое напоминало сарай. При этом на лице Джеки Чана появилось выражение: «Чего моя, однако, тама не видела?!»

Он остался, а Витек с Ростом подошли к сараю вплотную. Рядом с ним, шагах в пяти, на небольшой возвышенности виднелся канализационный люк. Рост подошел ближе, тут же оказался Жгут. Снизу доносился какой-то шорох, в нос сразу ударил жестокий смрад разлагающийся плоти, пахло даже хуже, чем больная нога Дрюни. Запах буквально раздирал ноздри, и Росту совершенно расхотелось лезть внутрь.

– Да, это тот самый, – сказал Витек слегка изменившимся голосом. – Дрюня как-то раз туда провалился, мы всю площадь облазили, пока его нашли.

Стон, долгий и протяжный, послышался из недр коллектора. Учитывая акустику, звук получился почти фантомным, и Рост почувствовал, как по спине побежал жгучий холодок. Витек с опаской поглядывал на чернеющий зев коллектора, словно через секунду оттуда вылетит привидение.

– Ну? – спросил Рост, заглядывая внутрь. Однако, как он ни напрягал зрение, разглядеть что-либо было невозможно. Не помогла и зажигалка.

– Короче, когда мы Дрюню вытащили, целый день он вообще не разговаривал, – сказал Витек. – И лишь потом, дня через три, спросил, до какого размера вырастают пауки. Все поржали и забыли, а вечером он наклюкался и рассказал, что пока он валялся там внизу, к нему на грудь залез огроменный паучище, размером с откормленного гуся. Он ничего не делал, просто сидел и пялился на Дрюню своими желтыми глазами. Дрюня сказал, что он был таким тяжелым, что даже в груди заболело, и он с трудом мог дышать. И хотя он был напуган, все равно притворился мертвым. Так вот, паучище посидел-посидел, да и уполз куда-то в трубу. Потом Дрюня добавил, что в самом дальнем углу он видел паутину, в которой болтался дохлый щенок, а на полу кости рассыпаны. Вот… после этого у него еще больше крышу сорвало.

– Полная лажа. Нашли кого слушать, – презрительно бросил Жгут. – Поганок ваш Дрюня обожрался на свалке, вот и мерещатся ему всякие Покемоны однояйцевые.