Майкл Коннелли - «Линкольн» для адвоката

Стоял славный тихий день, послеобеденная пора – обычно в такое время я люблю побыть на солнышке. Большая часть моей работы протекает в лишенных солнечного света залах суда без окон или на заднем сиденье автомобиля, поэтому я стараюсь выйти на свежий воздух при всякой возможности. Я был раздражен, потому что Льюис Руле опаздывал и потому что слова Сэма Скейлза о том, что я легальный мошенник, травили мне душу и жгли мозг, точно раковая опухоль. Наконец я увидел Руле, шагающего ко мне через площадь, и поднялся ему навстречу.

– Почему так долго? – резко спросил я.

– Я же сказал, приду, как только смогу. Я как раз показывал дом, когда вы позвонили.

– Давайте прогуляемся.

Я направился в сторону здания федеральной администрации, потому что так мы могли пройти самый длинный отрезок по прямой, перед тем как повернуть и двинуться обратно. Через двадцать пять минут мне предстояла встреча с Минтоном, молодым прокурором, назначенным вести наше дело. Я вдруг подумал, что мы с Руле выглядим не как адвокат и его клиент, обсуждающие судебное дело, а скорее как адвокат и его риелтор, обсуждающие захват земельного участка. Я был в костюме от Хьюго Босс, а Руле – в костюме бронзового цвета, зеленой водолазке и легких туфлях типа мокасин, с маленькими серебряными пряжками.

– В Пеликаньей бухте ничего не придется показывать, – сказал я.

– Что вы хотите этим сказать? Что это?

– Это дивное местечко, где находится тюрьма строгого режима, куда отправляют людей за тяжкие преступления сексуального характера. Вы будете чудесно смотреться там в вашей водолазке и мокасинах.

– Послушайте, в чем дело? О чем вы?

– Об адвокате, который не может иметь дело с клиентом, если тот ему врет. Через двадцать минут у меня в этом здании встреча с тем, кто хочет отправить вас в Пеликанью бухту. Для того чтобы попытаться спасти вас от этой участи, мне необходим максимум информации – все ресурсы, какие только можно собрать. И когда вы мне лжете, делу это нисколько не помогает.

Руле остановился и посмотрел на меня. Потом выставил вперед ладони, как бы демонстрируя абсолютную искренность.

– Я вам не врал! Не делал я ничего подобного. Не знаю, чего хочет та женщина, но я…

– Позвольте спросить вас кое о чем, Льюис. Доббс сказал, что вы год учились на юридическом в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, помните? Вам там хоть немного рассказывали о доверии и обязательствах, связывающих адвоката и его клиента?

– Не знаю. Не помню. Я пробыл там не очень долго.

Я грозно надвинулся на него:

– Знаете, что я вам скажу? Вы паршивый лгун! Не учились вы год ни в каком университете. Вы не провели там ни единого дня, черт вас дери!

Он опустил руки, и они шлепнулись по бокам.

– И вы из-за этого так взбеленились, Микки?

– Именно. И отныне не смейте называть меня Микки! Так зовут меня друзья. А не завравшиеся клиенты!

– Какое отношение к делу имеет, посещал я десять лет назад юридический факультет или нет? Я не вижу тут…

– Потому что если вы соврали мне в этом – значит, соврете в чем угодно, а я не могу в таких условиях вас защищать!

Я произнес последние слова слишком громко. Увидел, что две женщины, сидящие на ближайшей скамейке, смотрят на нас. На блузках виднелись значки членов жюри присяжных.

– Пойдемте! Вон туда.

Я зашагал обратно, в сторону полицейского участка.

– Послушайте, – слабым голосом произнес Руле. – Я солгал из-за своей матери, о'кей?

– Нет, не о'кей. Объясните.

– Видите ли, моя мать и Сесил думают, что я целый год посещал юридический факультет. Я хочу, чтобы они продолжали в это верить. Ведь он завел с вами этот разговор, а я просто как бы согласился. Но прошло десять лет! Какая проблема?

– Проблема в том, что вы мне лжете, – ответил я. – Вы можете врать своей матери, Доббсу, вашему священнику и полиции. Но когда я напрямую спрашиваю вас о чем-то, не смейте лгать! Мне необходимо действовать с позиции уверенности в том, что я получаю от вас факты. Поэтому, когда я задаю вам вопрос, отвечайте правду! В остальных случаях можете говорить все, что душе угодно, – все, что льстит вашему самолюбию.

– Ладно, ладно. Я понял.

– Если вы не посещали университет, тогда где вы провели год?

Руле помотал головой:

– Нигде. Просто ничего не делал. Большую часть времени сидел у себя в квартире, неподалеку от студенческого городка, читал и думал, чего же на самом деле хочу от жизни. Единственное, что я знал точно, – не хочу быть юристом. Не в обиду вам сказано.