Деон Мейер - Телохранитель

День, который так ужасно закончился, начинался просто превосходно.

Мы спали допоздна. Я встал первым и сварил кофе. Мы вместе выпили его на веранде. Утро было солнечным, свежим, прохладным. Эмма пожаловалась на головную боль и посмеялась над собой. Позже она позвонила в «Могале», чтобы узнать, сможем ли мы повидаться с Донни Бранка. Его не смогли найти, но обещали, что он сам ей перезвонит. Мы пошли завтракать. По пути нас перехватил Дик, старший егерь.

— Сегодня вечером, — сказал он Эмме, — сафари будет просто изумительное.

— Скорее всего, — ответила она, — сегодня вечером нас здесь не будет. Может быть, сегодня мы уедем домой.

— А вы задержитесь еще на денек! Ничто не сравнится с Бушвельдом после первого настоящего летнего дождя. Животные просто балдеют. Такое можно увидеть только один раз в жизни! С ума сойти, просто с ума сойти!

Фраза «с ума сойти» явно принадлежала к числу его любимых. Обращался он исключительно к Эмме.

— Посмотрим…

— Ради вас я отложу начало сафари до шести. Или семи, — искушал ее старший егерь.

— Правда отложите? — Эмме явно льстило его внимание.

— Разумеется!

— Тогда мы с Леммером приложим все усилия.

— С ума сойти! — Он слегка скис, когда она упомянула обо мне. — До свидания!

— И вам того же! — Она улыбнулась.

Телефон зазвонил, когда мы завтракали. Эмма нажала кнопку приема вызова, помолчала, а потом сказала:

— Мистер Бранка… Примите мои самые искренние соболезнования…

Она сказала, что знает, в «Могале» сейчас переживают не лучшие времена, но Франк Волхутер оставил для нее сообщение. Она рассказала Бранка о сообщении, а потом довольно долго молчала и внимательно слушала.

— Да, спасибо, в одиннадцать мне подойдет. — Она отключилась. — Он сказал, что после нашего отъезда Франк Волхутер пошел в домик Коби и все там обыскал. Правда, Франк не сообщил ему о своих находках, но, если он что-то куда-то спрятал, он догадывается куда. Он примет нас в одиннадцать. — Эмма посмотрела на часы. — Нам пора.

К нашему столику подошла Сьюзен:

— Ах, мисс Леру, для вас принесли к воротам записку.

— Кто? — спросила Эмма.

— Охранник говорит, маленький мальчик.

— Ребенок?

— Попросить кого-нибудь передать вам записку?

— Нет, нет, мы уже идем, ons sal dit daar kry, dankie, Susan. Мы возьмем записку у ворот.

— О'кей, — с усилием ответила Сьюзен, явно смутившись. Потом она привычным жестом смахнула со лба прядь длинных светлых волос и отвернулась.

Записка была нацарапана на клочке бумаги, скорее всего вырванном из школьной тетрадки. На листке были бледно-голубые линейки и красное вертикальное поле. Конверта не было — просто лист бумаги, сложенный пополам. Сверху синими чернилами было написано: «Мисс Эмма Леру».

Мы стояли в маленькой сторожке у ворот, где сидел Эдвин, сотрудник охраны, в широкополой шляпе и с белозубой улыбкой. Эмма развернула записку и прочла ее. Потом передала мне.

«Мисс Эмма!

Вам сейчас лучше вернуться домой. Здесь опасно.

Друг».

— Кто ее принес? — спросила Эмма у Эдвина.

— Какой-то мальчик, — осторожно ответил Эдвин, как будто не хотел влипать в неприятности.

— Вы его знаете?

— Возможно.

— Эдвин, прошу вас… Мне нужна ваша помощь! Это очень важно.

— Здесь, в деревнях, мальчиков много. По-моему, он один из местных.

— Из какой деревни?

— Постараюсь выяснить.

— Погодите, — велела Эмма и вернулась к БМВ. Когда она вернулась, она сжимала в руке сторандовую купюру. — Эдвин, я всего лишь хочу узнать, кто дал записку мальчику. Ему ничто не угрожает. Я заплачу ему, если он все мне расскажет. А это — вам. Если сумеете найти его, я заплачу вам больше.

— Спасибо, мадам, — сказал он. Купюра исчезла в его кармане. — Возможно, я и смогу найти мальчика.

— Большое вам спасибо. — Она глянула на часы. — Мы опаздываем, — заметила она.

Пока мы ехали, она сжимала записку в руке. Она долго смотрела на нее.

— «Мисс Эмма», — проговорила она. — Именно так обратился ко мне человек, который позвонил тогда мне домой. — Она посмотрела на меня, а потом снова опустила глаза на записку. — Леммер, по телефону мне показалось, будто говорил чернокожий. И для автора этой записки, судя по всему, английский язык не родной.

Я не собирался ничего отвечать. К счастью, снова зазвонил ее телефон. Она воскликнула:

— Карел!

Наверное, он спросил, как дела, потому что она ответила:

— Если бы ты спросил меня об этом вчера, я бы ответила: «Плохо», но сейчас, Карел, мне кажется, я кое-что раздобыла. Да, мы едем туда. Помнишь телефонный звонок, когда я не смогла разобрать, что мне говорили? Я даже не представляла…