Деон Мейер - Телохранитель

Служащие «Бела-Бела» жили в отдельных домиках. Мелани Постхумус сидела на диване в своей гостиной с ребенком на коленях.

— Это Йолани. Ей два года, — с гордостью заявила она в ответ на вопрос Эммы.

— Какое необычное имя, — заметила Эмма.

— Мы составили телеграмму из наших имен — моего муженька и моего. Его зовут Йохан; сегодня он в вечернюю смену. Он метрдотель в ресторане, а в такое время года сами знаете, сколько работы. Но вообще мы зовем ее Йолли или Джолли — она просто солнышко.

На первый взгляд Мелани выглядела как красивая леди — у нее были черные волосы, голубые глаза и безупречная фигура. Красиво изогнутые, как лук Купидона, губы так и манили к поцелую. Но ее произношение выдавало в ней жительницу пригородов Йоханнесбурга. И то, что она сказала «телеграмма» вместо «анаграмма», тоже настораживало.

— Подождите, я принесу вам попить. Сначала мне нужно уложить Йолли спать, она немножко устала, а если пропустим время отхода ко сну, к ней придет второе дыхание и, как всегда говорит Йохан, у нас с ним начнется третья смена.

— Я понимаю, мы выбрали не самое удачное время, — сказала Эмма.

— Нет-нет, не беспокойтесь, вы приехали издалека, и мне любопытно. Откуда вы знаете Коби? Несколько лет я очень злилась на него, но невозможно злиться вечно. Надо поставить точку и продолжать жить, человек должен следовать своей судьбе. — Она кивнула в сторону девочки с сонными глазками, сидящей у нее на коленях. — Прямо вышло как у Брэда Питта и Анджелины Джоли. Им пришлось долго ждать, прежде чем они нашли друг друга.

— Это долгая история. Я знала Коби много лет назад.

— Первая любовь?

— Нет-нет, мы с ним родственники.

— Я как раз собиралась спросить, неужели вы тоже…

— Я пытаюсь его отыскать.

— Вы его родственница? Знаете, странно… Он говорил мне, что он сирота, что у него нет никаких родственников.

— Может быть, ваш бывший жених — не тот Коби, которого знала я. Именно это я сейчас и пытаюсь выяснить, — необычайно терпеливо ответила Эмма.

Интересно, подумал я, испытывает ли она разочарование оттого, что ее брат был влюблен в эту красивую, но безмозглую курицу.

— Ах, да я ведь просто так…

— Я стараюсь переговорить со всеми, кто его знал. Мне надо убедиться наверняка.

— Поставить точку. — Мелани сочувственно склонила голову. — Как я вас понимаю!

Внезапно резко зазвонил телефон Эммы. Девочка открыла глазки и скорчила гримаску.

— Ах, извините! — воскликнула Эмма и поспешно выключила телефон.

Глазки Йолли-Йолани медленно закрылись.

— Вы познакомились с ним, когда он работал в «Хёнингклипе»? — тихо спросила Эмма, спрятав выключенный мобильник в сумку.

— Jô. Да. А как мы с ним познакомились — это прямо настоящее поведение. Ехала я как-то из Каролины. У меня был маленький белый «фольксваген-гольф», который я называла «Дольфи». С ним у меня никогда не было никаких хлопот. Никогда! И вдруг я чувствую: что-то не lekker, не в порядке. Остановилась, смотрю — покрышка лопнула. Господи, я даже не помнила, где у меня запаска! Коби подъехал следом, он что-то покупал в местном кооперативе; он увидел, что девушка стоит на дороге руки в боки и пялится на покрышку — вот он и остановился. Ну не поведение ли?

Только когда она употребила это слово во второй раз, я понял — она имела в виду «провидение».

— Да, совершенно верно, — кивнула Эмма с невозмутимым видом.

— Мы разговорились. Я вообще-то болтушка, смотрю — парень симпатичный, только скромный, прямо тихоня. А потом он вытащил запаску, и оказалось, что она тоже никуда не годится! В общем, мы поехали в его пикапе в автосервис, и я спросила, где он работает и чем занимается и так далее. Когда он упомянул «Хёнингклип», я засыпала его вопросами, потому что все знают о Стефе Моллере. Стеф Моллер настоящий миллиардер, он скупил чуть не все тамошние фермы и сделал из земли конфетку, но никто не знает, откуда у него деньги, а сам он живет в простом деревенском доме и ни с кем не общается. Но Коби назвал Стефа изюмителъной личностью. Он хочет только одного: исцелить землю, чтобы в природе восстановилось равновесие, а я спросила: «Как это получается?» — и Коби начал объяснять. Тогда-то я и влюбилась в него. Он столько всего знал о вельде, о животных и экономике. Когда он говорил о природе, то как будто появлялся настоящий Кобус, а в другое время он был очень застенчивый. Я спросила, какое его любимое животное, и он ответил «барсук медоед». [5] Медоед, или медовый барсук, — хищник семейства куньих. Мы сидели в его пикапе, и он рассказывал мне о медоедах — и так оживился, и руками размахивал…