Владимир Орешкин - Рок И его проблемы-2

— Волнуется, — объяснил Георгию Иван, — она, когда волнуется, или рыдает или напоминает сумасшедшую.

— Ну, разве так можно о сестре, — сделал ему замечание Георгий.

— Знаешь, как надоела, — пожаловался на Машу Иван, — хуже горькой редьки… Со своим характером. Так что ты там насчет катапульты? Групповой?

— Дело в том, что папа боится летать на самолетах. Ему когда-то Ванга предсказала, что он разобьется. Упадет с большой высоты. Он ей поверил… Вообще-то он не трус. Но если будет катапульта, он полетит. Мы решили поставить ее на этом самолете. Над этим работает конструкторское бюро. Они раньше проектировали спускаемые аппараты космических кораблей, а теперь занялись нашей катапультой. Катапульта, — гостиная. Там нужно будет нажать кнопку, — гостиная выстреливается вверх, подлетает на сто метров, и там у нее открывается сразу четыре парашюта, есть еще и запасные. Гарантия — сто процентов. Но как всегда, со временем запаздывают, обещали уже сделать, но то да се, так что испытания только через неделю. Обидно.

— Точно, — сказал Иван, — а то бы потренировались.

— Слушай, — сказал ему Георгий, — ты из автомата когда-нибудь стрелял?

— Нет.

— А из снайперской винтовки?

— Тоже нет.

— Хочешь попробовать?

— Да ты че, конечно хочу. У вас здесь тир?

— Нет, прилетим через часик, все равно делать нечего будет до утра, настреляемся с тобой за милую душу.

— Здорово, — сказал Иван.

— И еще, я хочу вам показать одну штуку, но это сюрприз. Клянусь, вы такого еще никогда в жизни не видели. Даже представить себе не можете… Я сам только пленку смотрел. Если все так, как на пленке, впечатления получатся незабываемые… Но это сюрприз, Маше не говори…

Между тем, на пустынном недавно заброшенном аэродроме готовились к встрече. На стоянке застыло два огромных грузовых «Руслана», они прилетели заранее и привезли с собой все необходимое.

Уже репетировал духовой оркестр, — чтобы получалось играть не только стоя, но и во время фигурного движения и красивых перестроений оркестрантов.

Почетный караул курил в сторонке, но уже одетый гусарами прошлых веков, и вооруженный с иголочки, а представительский «Мерседес» тихонько дышал своими четырьмя выхлопными трубами.

Колян стоял в группе руководителей, — и местных, и прилетевших из Москвы, — и счастливая улыбка не сходила с его лица.

Дело было не в том, что он так непосредственно радовался прилету почетных гостей, хотя и не самого Чурила, но его сына, — а в том, что этого старателя, насчет которого со вчерашнего дня всех поставили на уши, удалось все-таки достать живым.

Потому что звонят вчера и говорят: выделить ему отдельное помещение, переодеть в то, в чем сами ходите, покормить… Через час звонят: поселить с собой, девок ему, водки, — все, что захочет. И извиняться, — пока не простит… Забыли только приказать с иглы снять.

Еще через час звонят: если с него хоть пушинка упадет, то у вас там у всех головы поотлетают. Прямо принц какой-то попался, а не начинающий наркоман. Сами напортачат там при отборе, а ему, Коляну, отдуваться.

И чуть было не залетел. Потому что старатель этот, слава богу, в прах не рассыпался, прошел, — но и назад не вернулся.

Такого еще у них не наблюдалось, чтобы тот, кто прошел, — не возвращался назад.

Сначала, пока звонков насчет него не было, про него и не вспоминали. Не вернулся, что ж тут поделать, — такова, значит, его старательская доля… Но когда стали трезвонить, работала третья смена, там вообще получился один брак, все были новички, и все отошли в мир иной. Никого не осталось.

Колян приехал лично, чтобы все проверить самому, что этого Гордеева больше не существует, посмотрел пленку, как он уходил, — уходил нормально, спокойно, шел, как по грибы, ничего его по темечку не ударило.

Значит, нужно было искать. У них был для таких случаев робот-подборщик, умел собирать прах усопших в свой ящик, но кроме праха ничего больше полезного не находил.

Пустили робота, тот катался целый час, катался, — пусто.

Уже хотели в Москву звонить: так, мол, и так, — сами вы там лажанулись, раньше нужно было предупреждать, — как ребята смотрят, идет. Чуть ли не в обнимку с роботом. А у оператора на мониторе ничего, пустое место. Но бывает, там всякое бывает, — так что никто не удивился. Но Колян обрадовался, — такая головная боль мимо прошла.

Подошел к принцу, обнял его, пылинки с него смахнул, троекратно расцеловал. Здравствуй, дорогой друг! Не хочешь ли виски с содовой?