Майкл Маршалл - Земля будет вам прахом

— Как они называются?

Она вяло произнесла несколько названий.

— Постойте. Вы сказали «Сестры Райт»?

— Да, — пробормотала она в ответ.

— Повернитесь. Это кофейня напротив того бара, где мы встретились в первый раз. Того бара, куда вы ездили вместе с Джерри. Помните?

Она ничего не ответила.

— Я думаю, вы рано уехали из больницы, Эллен. Я сейчас отвезу вас назад.

— Там опасно.

— Доверьтесь мне, — сказал я первое, что пришло в голову. — Там вы будете в большей безопасности, чем дома.

С головой у нее было плохо, но она быстро сообразила, что к чему.

— Что вы имеете в виду?

У меня не было выбора — пришлось рассказать ей, что случилось в доме.

— Теперь вы верите, что мне грозит опасность?

— Я ни на минуту не сомневался, что Брук и Кори желают вам зла, — сказал я. — Стоило увидеть их — и все стало ясно. Слушайте, зайдите в кофейню — закажите кофе. Я сейчас там буду.

— В больницу я не вернусь.

— Илена, пожалуйста, сделайте то, о чем я прошу.

Ответом мне было молчание. Когда она заговорила, голос ее звучал как будто издалека.

— Так вы знаете.

— Мне это безразлично.

— Будет небезразлично. Так всегда происходит.

Припарковавшись на Келли-стрит, я увидел фигуру женщины в окне кофейни — она сидела, ссутулившись, за одним из столиков. Я вылез из машины и быстро направился внутрь. Народу в кофейне было довольно много. Я прошел мимо механика, в одиночестве читавшего газету. Он небрежно кивнул мне.

Я подошел к столику Эллен, но она, казалось, не сразу узнала меня.

— Я вас ждала, — сказал она наконец. — Но туда я все равно не вернусь.

— Хотите что-нибудь выпить?

Она покачала головой. Я направился к стойке заказать кофе. Девушка с голубыми волосами все-таки появилась на работе и теперь стояла у кофейного автомата. Плечи у нее были опущены. Мне пришлось дважды повторить заказ, прежде чем она пробормотала, что принесет его.

Я вернулся и внимательно присмотрелся к Эллен.

— Выглядите неважно.

— Очень мило с вашей стороны.

— Я не имею в виду внешне. У вас болит голова?

— Так, кружится немного, только и всего. Может, мне надо поесть.

— Слушайте, у вас сотрясение. Вам нужно вернуться в больницу, — твердо сказал я.

— Что вы сказали, когда только появились?

— Что тащить вас туда я не собираюсь, — ответил я. — Я вам не папочка. Я просто говорю, что думаю. А что делать с этой информацией, вы должны решать сами.

— Как я выглядела в больнице?

— Нормально. Вполне. Несли какую-то чепуху, но это неудивительно после того, что с вами случилось.

— А теперь вы говорите, что у меня сотрясение?

— Первые признаки проявляются не сразу, поэтому врачи и держат пострадавших для наблюдения за ними. Вам, чтобы справиться с Брук и Кори, нужно набраться сил.

— Справиться?

— Они не только с вашими вещами нехорошо обошлись. Они вызвали полицию.

— Я не могу с ними сражаться. Неужели вы еще не поняли? Дело не только в них.

— Я знаю. Сейчас вас разыскивает шериф. Он убежден или делает вид, будто убежден, что вы виновны в актах вандализма против людей, защищать которых его обязывает честь. Так он, по крайней мере, считает. И ваше настоящее имя теперь ему тоже известно.

Она не очень вслушивалась в мои слова, но последнее предложение до нее дошло. Она с несчастным видом уставилась на меня:

— Откуда? Откуда известно?

— Ему нужно было дать понять, что вас…

— Вы ему сказали.

— Да.

— И значит, теперь все знают. Вы знаете, он знает…

— Он не будет болтать, — сказал я. — Вообще-то он хороший человек…

— Все знают, — мрачно повторила она. — Больше нет Эллен. С возвращением, Илена.

— Эллен…

Вдруг стало холоднее, словно ветер с улицы проник сквозь щели и уселся с нами за стол. Эллен избегала смотреть мне в глаза.

На мой кофе не было никаких намеков. Я бросил взгляд за прилавок, но девица, казалось, не сдвинулась с места. Я, однако, предположил, что она чем-то занята, поскольку в воздухе разлился сладковатый запах — предположительно сиропа, удивительно сильный. Я услышал слабый звук и повернулся:

— Эллен, прекратите это, бога ради.

— Что прекратить?

— Ваши руки.

Она в недоумении опустила взгляд и увидела, что скребет ногтями одной руки тыльную сторону ладони другой, скребет с такой силой, что на коже проступает кровь.

Она убрала руку и посмотрела на царапины — длинные линии, пересекающиеся под разными углами. Я не знал, что сказать, и не мог понять выражение ее лица. Похоже, в нем не было ничего, кроме любопытства.